Со двора

Историю сию рассказала мне лучшая подруга. Лучшие подруги, они вообще такие – очень болтливые, и доверять их россказням слишком уж сильно не стоит. Особенно моей лучшей подружке, да. Она у меня такая… Всегда меня поддержит, и если что-то важное будет, так мнение честное выскажет, обидеть не побоится. Но вот когда дело до всяких историй доходит, до сплетен всяческих, ей доверять нельзя. Категорически! Ей бы истории в жёлтой прессе писать, такой уж из себя талант пропадает. Я, знаете, как-то очень скептически к её россказням отношусь, типа вся такая: «Ну да! Конечно, так всё и было!». Саркастично так. Но на не обижается.

Если же подруженька моя настаивает на том, что её истории правда, я требую доказательств. Чаще всего на этом обсуждение конструктивное наше и заканчивается: нет их, и быть не может. Но с данной историей вышло не так. С данной историей доказательства нашлись. Немного их было, но зато такие уж веские, что против уже и не скажешь ничего.

То есть там как… Она мне три фотки показала. Они как бы доказывают, что подруженька моя не врёт, что всё о чём она говорит было. А вот так ли было, как она сказала? Вот тут уже вопрос! Она у меня любит посочинять. С другой стороны, кое-какие мыслишки мои из прошлого, воспоминания всякие… История многое объясняет. Впрочем, я-то в ней замешена не была. Жила тогда в том же дворе, многих знала, но ни с кем уж прямо совсем не дружила. А с подружкой моей мы сильно позже сошлись, уже после школы. Там тоже история странная, но… Даже близко не такая безумная, как рассказанная Юлькой.

Да, мою подружку зовут Юля. На начало этих всех событий ей было десять лет, и жила она с мамой и братом. Ну и ещё двоюродная бабушка постоянно рядом околачивалась, потому что за девочкой нашей нужен был постоянный присмотр. Болезненная она была, прямо до жути. Всего-то сейчас не расскажет, да ей, я уверенна, мама всего и не говорила… Но там почки были, и ещё куча всякой дряни. Жила она затворницей – на улицу её не выпускали совсем. В школу тоже не ходила, училась с репетитором. Только к врачу её и выпускали. Исключительно с маминым сопровождением.

Ну, эту часть истории лично я и так знала. Да и все во дворе знали про девчонку такую. Юльке повезло, что мама у неё очень важная и богатая была: и репетиторов всяких оплачивала, докторов. В конце концов её, как нетрудно догадаться, подлечили и кое-чему научили. Но это так, это уже позже.

Знали мы про неё по слухам всяким. А истоком слухов этих был её родной брат, Дима. Такой, знаете, местный крутой парень. Правда крутой не потому что сильный или там умеет чего, а только из-за маминых денег. Характер у него был противный такой, жутковатый. Смеялся очень мерзко, высокомерно так, напоказ. Девочек не трогал, а вот мальчиков помладше часто обижал. И все знали: у него сестра очень больная. Жалели даже из-за этого. Ну так, немножко.

Тут, правда, какие-то совсем уж сложности высокопсихологические начинаются. Юлька вот говорит: он, мол, часто её обижал, а потом извинялся. И вроде бы даже всерьёз. Чего-то там про мамино внимание, и всё такое. Но знаете, что я скажу? Ну его нафиг! Уехал он давно, и ладно. Не мне этого гадёныша судить!

Однако Юля говорит: накатывали и на него тёплые братские чувства, когда он ради неё прямо на всё готов был. И вот тут начинается интересное…

Когда Юльке исполнилось десять лет, Димка ей хорошенько поднасрал: испортил день рождения. Наверное, обычная тема у брата и сестры, я одна росла, не знаю. Но потом ему стыдно очень стало, и он, вроде бы сугубо добровольно, пообещал исполнить любое её желание. Ну, вот прямо вообще любое, какое только сможет! И девочка выдала трогательную просьбу: хочу, говори, чтобы у меня появилась подружка. Брат пообещал ей это исполнить, и какую-нибудь девчонку для дружбы привести.

Я потом долго вспоминала: а почему вообще такая проблема возникла? В смысле, Юлька вроде не была какой-то совсем уж чувствительной к заразе, на улице без костюма химзащиты появлялась, когда к врачу ходила. Опять же, какие-то парни к Димке в гости ненадолго захаживали. Так почему ни одна девчонка не подумал к ней в подружки навязаться? Все ведь знали: у них дом очень прикольный, богатый такой. Хм… Наверное ответ в этой её двоюродной бабке: она у мамы как бы на подработке была, за Юлей смотрела. Жутко злая тётка, страсть просто. Она никого в дом почти и не пускала. Да и кому связываться захочется? Вот мы и не думали о таком. Своих дел хватало. А про жалость там, человеколюбие всякое мы и не думали тогда.

Ему тогда пятнадцать было, Диме этому. А параллельно случилась у нас беда, из-за которой все родители на ушах стояли, город целый. Один псих заманил к себе маленькую девочку и… В общем, деталей не надо, как мне кажется. Убил он её, короче, и не просто так. Поймали, само собой, посадили. Но взрослые потом жуть какими нервными стали. Помню, мне два часа про опасность незнакомых дядей мама рассказывала. И домой стали раньше зазывать, даже если в своём дворе гуляла.

Если я правильно прикидываю, с того момента как этого урода морального поймали и до дня рождения Юльки, должно было почти полгода пройти. Но всё равно накал не спал. И Димка, не будь дураком, понимал: девчонок маленьких так просто не позовёшь теперь к себе домой. Оно и раньше бы подозрительно было, а уж после того случая… И как, спрашивается, исполнить обещание? С бабкой он договорился, а вот где подружку взять?

И тут начинаются странности. Нет бы пойти к каким-нибудь хорошим людям. Объяснить: мол, девочка у нас бедная, одинокая. Приходите к нам вместе с дочкой, пусть поиграют. Я бы так и сделала, на его месте. Да и многие бы, наверное, согласились. Под своим-то присмотром это же не страшно совсем. Но Дима явно обладал крайне странным и извращённым мышлением. Вместо нормального решения проблемы, он решил зазвать к себе домой одного из дворовых мальчишек, и выдать его за девчонку.

Тут у любого человека возникнет масса вопросов. У меня бы точно возникли. Главный из них: это во время всеобщей паранойи-то? И его за одну мысль не заклевали, полицию не вызвали?! Ну… Во-первых, он всем подряд не предлагал. Только одному конкретному пареньку. А во-вторых (и самое важное), что это был за парень такой.

Ромка его звали. Как бы вам сказать-то, чтобы его не обидеть... Никчемный он был, ненужный никому. Во дворе с ним никто никогда толком и не играл. Другие ребята, даже помладше, над ним только смеялись. А с девочками он даже заговорить не пытался ни разу. Забитый такой мальчишка, из очень бедной неблагополучной семьи. Оборванный вечно, неприкаянный. Родители у него пьющие были. Сейчас вот вспоминаю, и его прямо жалко становится. Но в детстве я его особо не замечала. А если и да, то так… С подругами пошушукаемся, чуть-чуть похихикаем над ним, и всё. Даже немножко стыдно теперь.

Если бы он полностью пропал, уж наверное кто-то бы да почесался, обеспокоился. Но вот чем он там занимается и где ходит, всем было наплевать. В том числе его родителям. Вот Димка и сообразил его в подружки сестре определить. Он как раз вечно заросший ходил, волосы довольно… ну, приличные такие были. Ещё и худенький весь. Правда лицо не сказать, чтобы очень красивое, но сойдёт. А главное – его даже заставлять не надо было. Подошёл к нему брат Юлькин, и говорит:

- Слышь, малой, хочешь денег заработать?

- Кто ж не хочет!

- Короче, поможешь мне с сестрой…

И всё! Он же из бедняков был, совсем всё плохо. Пообещай такому заплатить и… Звучит жутковато, если честно. Наверное, так и попадают люди в банды, наркотиками начинают торговать. От нужды вопросов не задают.

Опять же, возникает неувязочка: как парень пятнадцати лет смог девятилетнего (Ромке именно девять было, кажется) под девочку замаскировать да ещё и играть её внятно научить? Загадки тут, впрочем, никакой нет. Привлёк он к этому делу одну из девчонок, тоже со двора. Знал что та по нему сохла, вот и… Помню её хорошо, ага. Дура дурой, вот прямо совсем глупая. В общем, она паренька подстригла, на Димкины деньги накупила ему всякого, и примерно объяснила, что к чему. В носу не ковырять, юбку не задирать, о себе говорить как о девочке! Нет, ну тут я утрирую, но я не удивлюсь, если такой урок и вышел. А Юльке тогда много ли было надо? Она вживую никогда с настоящими девочками и не общалась. С тётями взрослыми это да. С бабушками, со взрослыми дядями… Даже с молодыми парнями довелось чуть-чуть поговорить, с друзьями Димкиными. А вот про девочек она только по фильмам и знала. Ну и по себе немножко судила. А они с Ромкой немного похожи были. Слабенькие такие, болезненные. Правда мальчишка-то здоровый на деле был, но так… По недосмотру и от лёгкого недоедания, видимо.

В общем, так появилась у Юльки подружка. Или друг, это чьими глазами смотреть. Во дворе говорили: вон, мол, Ромка с больной подружился. А сама моя будущая лучшая подруга считала, что в гости к ней ходит девочка. Ну а те, кто что-то знали, молчали.

Представили ей эту подружку как Машку. И первый визит они просто вместе сидели, ничего даже не сказали друг другу толком. Не знали, как общаться вообще. Но потом как-то всякие совместные развлечения нашли. В куклы играли, мультики смотрели. Ромке особенно мультики нравились. У них-то дома, наверное, даже телевизора не было, а тут прямо все удовольствия. А то что мультики девчачьи были… Хотя, это как посмотреть, девчачьи! Русалочка там, Красавица и Чудовище… Такие вот вещи. Ему тоже интересно было. Куклы – сомнительно. Юлька вот говорит: любила Машка в куклы играть, с самого начала любила. Я ей не верю совершенно. Нет, так-то понятно, что мальчишка втянуться мог потом, но чтобы сразу? А с другой стороны, может и нравилось ему. Они, мол: яркие, богатые, красивые.

Разумеется, долго такая забава продолжаться не могла. Про визиты узнала мама. От соседок всяких, сплетниц, услышала: ходит в гости к девчонке вашей Ромка некий. Из семьи бедной, нехорошей. Смотрите: испортит девочку, глистами заразит! Подобного мама Юли не допускала, но всё-таки тайные визиты её немного озадачили. Обсудила их с дочкой. А та (для приличия чуть поотпиравшись, конечно) всё рассказала. Только никак не поймёт сидит: чего это за Ромка такой? Не знает она мальчишек! К ней вот только девочка Маша ходит…

Бедная её мама! Она решила, что дочурка от изоляции свихнулась, не иначе. Пошла Димку и бабку двоюродную допытывать. А те молчат как партизан. Знать, мол, не знаем ни про Ромку ни про Машку, никто к нам не ходит!Ну а мама не будь дурой, расспросила наивную Юльку когда к ней подружка заглядывает, и, отпросясь с работы, вернулась домой во время очередного визита. Ну и застала… Машку. Которая от удивления и страха тут же принялась оправдываться и признаваться в том, что она Ромка.

Тогда-то и узнала бедная больная девочка секрет своей подружки. Даже и не знаю, кто в большем шоке был: мама или дочка.

Перепуганный мальчишка мигом сдал своего нанимателя, рассказал про деньги заплаченные… Про всё. Юлька на него сильно обиделась. А дальше были всякие разборки, очные ставки и… Ничем хорошим для Димки это не закончилось. Бабке за недосмотр тоже попало. А вот с Ромкой интереснее получилось. Его-то за что наказывать было? Отпустили его на волю. Но тут он, внезапно, попросил разрешения и дальше приходить.

Внезапно – это для мамы Юлиной. Мне вот это разумным кажется желание. Дома у него ничего нет, во дворе с ним никто не дружит. А тут и подружка и всякие удовольствия увеселительные. Подумала мамочка, подумала, да и дала своё разрешение. Правда перед этим сама Ромку к доктору сводила, чтобы его на заразу всякую проверили.

И тут казус вышел… Мама-то думала, что игры в «подружек» на этом и закончатся. Ан нет, придя в следующий раз, Ромка опять переоделся, и вошёл в комнату к подруге как Маша. То долго капризничала, дулась, но потом всё-таки простила. Поняла, что с ней действительно общаться хотят, и не оттого что брат платит. О чём думал этот Рома я даже и не знаю. Наверное, куча всякого в голове у него творилось. Боялся, что Юле как мальчик не понравится, наверное.

Мама потом узнала, конечно, что к дочке её ходит до сих пор Машка, а не Ромка, но как-то с этим примирилась. Счастлива бедняжка больная, так и ладно! Наверное думала, что это всё долго не продлится. Как же! Ага! Двадцать раз! До самого окончания школы Ромка ходил к ней, и в Машку превращался. А во дворе все девочки думали: любовь! Романтика! Наивные были мы… Но кто же мог подумать, что там такое творится?

Юлька говорит, у неё будто бы двоюродная сестра появилась. Девочка, которая почти как часть семьи, хотя и не совсем. У Ромки ведь дома всё очень плохо было, и всё чего видел он в жизни хорошего, было в гостях у подруги. Да и мама Юлина к нему привыкла, заботиться даже начала. Ну, то есть как, к нему… К ней. К Маше... Ах, да ладно, какие сложности прямо!

Такая вот странная тема получилась у них. Будто бы и впрямь бедная родственница в доме появилась. Такая, знаете, которую жалко, и о которой хочется позаботиться, но все-таки, ни разу не своя дочка. Только тут какое дело… У их семьи денег много было, так что даже на такую вот девочку-приживалку не жадничали. Юлькина мама покупала всякие платья, игрушки… Даже телефон ей мобильный купила, чтобы могли созваниваться подружки. Ну и вообще, всячески вкладывалась в воспитание. Когда Юле чуть получше стало, она (довольно редко, но всё-таки) возила девочек в соседние города, на всякие концерты или спектакли. Именно девочек. Даже не спрашивайте меня как это выходило, и чтобы никто ничего во дворе не прознал… Юлька говорит, Маша была с самого начала при параде, и… Как никто не заметил? Ей же до машины надо было дойти ещё!

Можно сказать – они воспитывались вместе. Конечно, учились порознь, да и Юлька постарше была. Но в остальном делили они между собой тяготы и заботы взросления на двоих. В основном девчачьи заботы. Во всяком случае, никаких деталей своего возмужания Машка ей не рассказывала. В этой дружбе Ромы словно бы и не существовало. Да он, наверное, и сам бы предпочёл окончательно уйти жить к своей второй семье, если бы мог. Но это было нереально. Хотя вот ночевать там Ромка оставался, и не один раз.

Вообще-то, если уж говорить о взгляде со стороны… Он довольно высоко поднялся в наших глазах. Не только у девочек, но и у мальчиков. Стал опрятным, собранным, учиться хорошо начал. Некоторым девочкам он даже немножко нравился. Хотя ни одна бы не решила его у бедной Юли увести попробовать, её бы остальные загрызли просто. Кто же такую романтичную пару осмелится разлучить?

Как оказалось, есть такая сволочь бесчеловечная. Даже несколько. Алкаши-родители и наша дорогая система опеки. В общем… Совсем плохое случилось в семье. Поножовщина пьяная. Думаю, детали тут излишни.

Мама Юлькина не смогла его к себе взять. Говорила потом: не позволили. Но я вот думаю… может и не хотела. Зато она постаралась как могла, и много денег потратила, чтобы Ромку в хороший интернат определили. Такой, знаете, где детей не бьют, где кормят и учат нормально. На этом, собственно, Юлька со своею подругой и рассталась. Прошло немного времени, и мы с ней общаться начали. Потом она совсем почти выздоровела, и теперь у неё не так уж и мало подруг… Но я всё равно на особом статусе, я почти как сестра. Юля сама так говорит: привыкла, мол, иметь доверенного человека. Только вот история на этом не заканчивается. О нет…

Юльке нынче уже двадцать шесть лет, она замуж (если всё хорошо пойдёт) собирается. Ромке, соответственно, двадцать пять. И вы всерьёз думаете, что они перестали общаться? Нет, ничего подобного! Письма друг другу писали, звонил он ей, когда мог. Но это было не то… Машка как бы существовать перестала, а Рома всё-таки иначе воспринимался, да и сам как-то неловко себя чувствовал. Иногда, когда никого не было рядом, он жаловался: мол, очень не хватает ему возможности быть Машей, прямо невмоготу уже. Юлька-то его тогда поняла немножко не так… Думала, это он как бы говорит: мол, по дружбе их скучает. Но нет… Как оказалось, всё очень буквально.

Я не просто так говорила про доказательства. Про три фотки, которые мне показала Юлька. Я думаю, их и больше есть, но и этих достаточно. На одной они спустя год своего общения, или около того. Две девчонки сидят на полу, в куклы играют. Одна совсем бледная такая, другая с волосами короткими. Если присмотреться, то в Машке можно мальчика узнать. Всё-таки как-то неловко он куклу держит, и перед камерой явно стесняется. Да и платье на нём… Оно как бы и хорошо сидит, но носить явно не умеет.

На второй фотке Юльке уже тринадцать. Их с подружкой на одном из концертов мама сфоткала. Вполне себе две обычные девчонки. В торжественных нарядных платьях. У Юльки оно синие и длинное, с рюшечками. У Марии же попроще и немного покороче, но всё равно симпатичное. И главное, на сей раз оно действительно сидит как положено. Да и Ромка перед камерой совершенно не стесняется в таком виде стоять. Вот серьёзно, тут в жизни не узнаешь что это парень, если специально не скажут.

Касательно же третьей фотки… Она сделана пару лет назад, в Москве. Куда Юля ездила летом за мамин счёт. Как бы в поездку культурную. Там, наконец, после многолетней разлуки, встретилась она с Машей. Встретилась, и с тех пор они общаются удалённо, связи не теряют. Собственно, ради этого подружка моя в Москву и поехала. Правда, лучшими подругами они опять не стали. Очень разные жизни у них, это даже по фото видно.

Стоят на нём две женщины. Одна довольно скромненькая, бледная. Волосы в хвостик аккуратный собраны, Юбочка у неё длинная, но очень лёгкая. Такая, знаете, туристическая. Футболка белая с рисунком, явно в магазине сувениров купленная. Шляпа на голове широкая соломенная. Лето на дворе, солнечно очень. Правда вторую даму это явно не смущает.

Она… Довольно эффектна и даже эпатажна. Несколько крупнее Юли, в распущенными пышными волосами. На ногах летние сапожки гилюровые, в дырочку. Юбка короткая, прямо до безобразия. А на теле топик, который пупок открытым оставляет. Вся такая накрашенная… Искусно, надо сказать, но как-то очень уж сильно. В общем, у нас бы Машу оторвой столичной окрестили. Но вот что интересно… В ней вряд ли кто узнал бы того самого Ромку. Да и вообще на мужчину она совершенно не похожа. То есть так-то да, кое-что заметить возможно… Но это нужно прямо очень постараться. А так смотришь – крупноватая дама легкомысленной наружности. Таких бабки у подъезда проститутками кличут. Впрочем, я Машу не осуждаю. У неё хотя бы стиль есть. А наши-то, если решат повыделываться, так и вовсе никакой меры не знают.

Теперь, кстати, она действительно Маша. Вот прямо совсем. Юля говорит: ей опыт детский и последующее возвращение к сугубо мужской жизни глаза открыли. И она, едва выйдя в мир, решила проблему своей жизни радикальнейший образом исправить. Как она на это деньги нашла я не знаю, да и Юля тоже не догадывается. Есть, конечно, предположение у меня, но оно… В общем, лучше я его при себе оставлю. Да и не мне судить человека с такой судьбой.

Юля почему мне всё эту историю поведала… Если её жених не сбежит до свадьбы, то на праздник эта Маша приедет. Вот она мне всё и рассказала. А я, стало быть, вам. Хотя имена, конечно, изменены. А то мало ли, вдруг кто чего узнает… Слишком уж весело на свадьбе будет тогда.