Увлекшись критикой новых технологий родной планеты, Роа не заметил тихо подошедшей женщины, все дни заботившейся о нем вместе с другими обитательницами селения. Тали непроизвольно вздрогнул, когда мокрая ткань коснулась его запястья. Он в смущении подтянул колени к груди, обхватывая их руками. Она в свою очередь рассмеялась, закрывая ладонями свои глаза. Кайоранец был удивлен такими действиями, осторожно пальцем опустил ее руки. Женщина не двинулась с места, только переместила взгляд на лицо "небесного чужака". 

"Муа?" — произнес Роа, жестом показав на местность вокруг. 

Она ничего не ответила, только сделала несколько шагов вперед и приложила ладонь к его губам. 

"Раз я не знаю, как называется эта планета, то пусть будет Муа, — подумал тали, все еще ощущая руку незнакомки на своих губах, — она будет муанкой, мужчины — муанцами".

Удовлетворенный своим решением, кайоранец принялся изучать особь, не дававшую ему говорить. В ней не было ничего примечательного, яркого, красивого по его меркам: немолодая, с выразительными коричневыми глазами на смуглом лице, темными волосами, в этот раз собранными в высокую прическу. 

"Почему она не хочет слышать мой голос? — он мысленно задал вопрос самому себе. — Слишком громко? Пожалуй. Я же больше нее. Нет, она просто не понимает чужих слов… Они все не понимают, и я тоже не пойму их,  — пришел он к выводу. — Зачем говорить впустую, когда можно молчать и понимать друг друга…" В ответ тали легко прикоснулся пальцем к губам муанки, потом указал на пустые сосуды и свой рот. Женщина убрала руку, кивнула и тихо ушла. Роа положил голову на колени, закрыл глаза. Впервые с момента, когда в голову пришла мысль убить отца, ему стало спокойно на душе, даже как-то тепло внутри. Его поглощали чувства и эмоции, запрещенные кодексом чести на его родной планете. Истинному дворянину-кайоранцу не пристало испытывать стыд, жалость, любовь, счастье. Это удел низших сословий, но не аристократа, тем более, кронпринца. Холодный, бесчувственный, расчетливый, властный — таким ему надлежало быть. Роа облегченно вздохнул. Здесь, неизвестно где, он мог быть самим собой, не скрывать того, что творилось в душе. 

Появившиеся под навесом женщины отвлекли тали от размышлений. Они наполнили кувшины водой, принесли еду. Муанка достала из плетеной корзины круглый предмет, протянула Роа, сделала жест, что это можно есть. Юноша с опаской откусил кусочек, медленно разжевал. По вкусу напомнило хлеб, что пекли для себя простолюдины на его планете. Он пробовал его лишь однажды, но необычный вкус запомнился. Женщины ушли, а она осталась, села напротив, коснулась его щиколотки. Тали незаметно наблюдал за ней, делая вид, что всецело занят поглощением пищи. Чем он так привлек ее внимание? Когда-то он был красив и силен, сейчас же отросшие черные с синим отливом пряди волос скрывали недавно разбитые до крови и уже зажившие скулы, кожу лазуритового цвета "украшали" бесконечные шрамы. Может, янтарного цвета глаза в обрамлении длинных сине-черных ресниц под густыми бровями, ровный изгиб которых тоже разрушили раны? От красоты Роа осталось лишь воспоминание. Муанка встала. Во весь рост она едва доходила ему до колена, а чтобы коснуться его плеча, ей пришлось бы тянуться на носочках и поднять вверх руки. Он по-прежнему сидел, только сильнее прижал колени к груди и теперь не сводил с нее глаз. Женщина смущенно улыбнулась, насколько возможно, провела ладонью по его руке от кисти до плеча, тихим шагом зашла за спину. Юноша почувствовал ее легкие прикосновения к лопаткам, позвоночнику, пояснице. Он не видел своей спины в отражении, но понимал, что там палачи живого места не оставили. Ему стало невероятно стыдно за такое зрелище, не достойное глаз доброй женщины. Роа уткнулся лицом в колени. Муанка прикоснулась уже к другой руке. Он чуть приподнял голову и снова опустил. Ее щеки стали мокрыми от слез, было заметно, как она изо всех сил пытается сохранить самообладание. До его ушей донесся шепот, но понять чужой язык он так и не смог. Снова проведя рукой от его колена до щиколотки, муанка ушла в сторону селения. 

Юноша остался в одиночестве. Он сменил позу: лег на бок, укрыл костюмом бедра, чтобы не смущать местных, положил под голову руку. Шумная толпа мужчин со странными предметами в руках подошла к его жилищу. Роа решил в случае опасности оказать сопротивление, но передумал: это их мир, а он чужак, все равно проиграющий битву. Однако муанцы даже не вошли под навес, а столпились около деревьев, к которым были привязаны концы полотна, громко говорили, размахивали руками. В результате ткань дернулась, стала опускаться, накрывая незваного гостя, однако, ее тут же перенесли на залитую горячим светом траву. Тали сел, вытянул ноги, принялся наблюдать за действиями местных: они стали пришивать дополнительные куски ткани, концы заново обматывали веревками, вязали узлы. С другой стороны появились мужчины со связками тростника. Роа не мог понять, что происходит, пока не появилась муанка со свертком в руках. Хлопками в ладоши она привлекла внимание пришельца, развернула сероватую материю и на себе показала, что нужно сделать юноше. Кайоранец поднялся во весь рост, напугав муанцев, встряхнул ткань, взял за края и завязал на талии спереди узлом. Женщина для вида закрыла глаза рукой, покачала головой. По ее жесту Роа понял, что сделал что-то не так, наклонился и сам на мгновение прикрыл рукой глаза. Завязанные концы оказались короткими, и он, по сути, обнаженным стоял перед ней в полный рост. Юноша вопрошающе посмотрел на муанку, которая в свою очередь изобразила из пояса узел, передвинула его на бок. Роа поступил так же, за что получил одобрительную улыбку в ответ.