Написанное с 24 января по сегодняшний день:

Шел славянин быстро, не останавливаясь и даже не оборачиваясь. Вскоре он миновал длинное каменное строение и скрылся за углом. Брид так и не окликнула его: не позволила гордость. Хотя окликнуть вообще-то хотелось.

Никакого торжества от изгнания славянина она не испытала: на победу произошедшее явно не походило, а чувство уверенности в своей правоте продержалось совсем недолго. Зато еще одним врагом Брид, похоже, обзавелась. По крайней мере, отношения испортила точно. И хорошо, если никто не слышал ее дурацких смешков – а то Серен когда-то рассказывала ей о невероятно остром сидовском слухе...

Стоило Брид вспомнить о Серен, как ей сделалось не по себе. Уж хотя бы Серен-то она не обидела? Всполошившись, Брид принялась лихорадочно вспоминать подробности недавней перепалки – и вскоре убедилась: вроде бы обошлось! Большого облегчения, впрочем, не наступило: за этот день она и без Серен уже много с кем успела переругаться: с сидой, с Илет, теперь вот с этим славянином... А ведь, поди, еще и полдень-то не настал!

Точного времени Брид, разумеется, не знала. Впрочем, судя по стоявшей жаре, даже если полдень и не наступил, то оставалось до него недолго. За короткое время перепалки со славянином Брид успела взмокнуть. Хуже того, у нее начинало сохнуть во рту. Чем это грозило, Брид поняла сразу: в последнее деревенское лето ее однажды угораздило уйти на сенокос, не взяв с собой питья.

Как вскоре оказалось, должного урока из той неприятной истории она все-таки не извлекла. Сейчас до спасительной воды было подать рукой: добрый сэр Гарван напоследок оставил студентам большой бочонок чистой кипяченой воды и даже расщедрился на кувшин отменного таррагонского вина. Но разве могла Брид вернуться в сарай – к Этайн, к Илет, к Дэл, ко всем свидетельницам той глупой словесной стычки? К тому же, по ее думнонскому опыту, уж здесь-то, возле самого морского побережья, просто обязан был найтись ручеек с чистой водой.

С такими мыслями Брид и пустилась на поиски воды – одна-одинешенька под палящим солнцем, с непокрытой головой. Поначалу она безотчетно шла по следам славянина – вдоль длинного каменного строения, похожего на огромный амбар. Но славянин за амбаром свернул за угол, а Брид продолжила идти прямо – как ей казалось, вдоль морского побережья. Выбрала она такое направление не случайно: так, по ее мнению, было проще всего отыскать впадающий в море ручей, а то и целую речку.

Увы, на поверку ее план оказался не так уж и хорош. Брид миновала то ли три, то ли четыре амбара, преодолела уж точно не меньше полукилометра (в Университете ее приучили к удобной метрической системе), однако так и не повстречала не то что ручья – даже канавы с водой. В конце концов она вышла к высокой каменной стене и остановилась. Дальше дороги не было.

Тут-то наконец Брид и опомнилась. И первым делом огляделась по сторонам. А оглядевшись – ужаснулась. Она стояла посреди широкой мощеной улицы, по обеим сторонам которой тянулись длинные приземистые здания мрачного вида, по большей части недостроенные. Ни деревца, ни кустика, ни травинки – сплошной буровато-серый, словно тюленья кожа, камень. И ни единой живой души вокруг. А над головой – палящее солнце. Брид, в придачу к пересохшему рту и струящемуся по спине поту, уже успела обзавестись тошнотой и головной болью.

И навалился страх. В памяти разом всплыли рассказы моряков о полуденных странах с призрачными городами – мертвыми, безлюдными, иногда вообще растворяющимися в воздухе и оставляющими после себя лишь песок и скалы. Вскрикнув, Брид беспомощно взмахнула руками. Тотчас же перед ее глазами всё поплыло, замелькали ослепительно-белые искорки. «В тень, скорее в тень!» – пронеслась в голове запоздалая мысль.

Неуверенно, пошатываясь, Брид двинулась в сторону ближайшей постройки – зловещего вида длинного здания с темными глазницами окон под плоской крышей. Дойдя до него, она тотчас же привалилась к стене и прикрыла глаза. Искорки все равно не исчезли, так и продолжили мельтешить перед ее взором. Но страх чуточку отступил.

Переведя дыхание, Брид двинулась вдоль стены – к широкому, больше похожему на арку, чем на дверной проем, входу. И, добравшись до него, облегченно ввалилась внутрь.

Здание встретило Брид полумраком. Спугнутая большеголовая ящерка стремительно пронеслась у нее под ногами, а затем метнулась к стене и, как ни в чем не бывало, побежала наверх по вертикальной поверхности. На то, чтобы удивиться, сил у Брид хватило. На разгадывание удивительной ящеричьей цеплючести – уже не нашлось. «Эх, была бы тут Этайн – она бы всё мне объяснила... – с тоской подумала Брид и тут же поправила себя: – Нет, лучше бы Олаф!» С Олафом она, по крайней мере, не ссорилась.

Войдя внутрь, Брид сделала еще пару шагов. Затем она вяло опустилась на земляной, усеянный обломками камней пол и привалилась к теплой, но все-таки не раскаленной стене. Голова у нее по-прежнему кружилась, глаза заливал едкий пот, а перед взором непрестанно расплывались темные пятна и один за другим проносились яркие светлячки.

Со стуком покатился зацепленный ногой большой камень. Из-под него внезапно выскочило странное желтовато-бурое существо, похожее на маленького рака с длинным, раздутым на конце хвостом. От неожиданности Брид взвизгнула. В ответ существо закинуло хвост на спину, судорожно взмахнуло им и метнулось прочь, в темноту.

Брид испуганно замерла. Теперь ей казалось, что за пределами освещенного пятна́ всё кишит такими же тварями – уродливыми, жуткими, словно явившимися из ночного кошмара. Но покинуть тень и вновь оказаться под палящим солнцем было еще страшнее.

Некоторое время она терпеливо выжидала. В темноте по-прежнему клубились разноцветные пятна, но теперь Брид уже не обманывалась – понимала, что это всего лишь виде́ние, порождение солнца, опалившего ей глаза. «Вот и страшный рак мне тоже померещился!» – повторяла она мысленно раз за разом – и никак не могла себя в этом убедить.

А потом неожиданно потемнело. На солнечное пятно упала тень человека. Брид отчетливо разглядела на ней вытянутую руку со зловеще растопыренными пальцами.

Вжавшись в стену, она затаилась. В висках бешено заколотилась кровь, голову словно сдавило тугим горячим обручем, а искорки перед глазами запрыгали в диком танце. Кажется, сейчас Брид было даже страшнее, чем при виде того жуткого рака.

– Эй, девчонка! Ты здесь? – вдруг выкрикнул человек по-гаэльски удивительно знакомым голосом.

Брид встрепенулась. Страх разом прошел, уступив место странной, безудержной радости. Тут же позабылось, что еще недавно она не ставила славянина в грош, смеялась над ним, а тот в ответ обозвал ее дурным словом. Всё это казалось сейчас не стоящими внимания пустяками. Главное – он был знакомым, почти родным, и он пришел, чтобы ее спасти!

Не то что крикнуть в ответ – даже толком набрать воздуха в грудь не получилось: голова отозвалась на попытку поистине чудовищной болью.

– Здесь я... – с трудом выговорила Брид заплетающимся языком.

Тень шевельнулась, двинулась к ней. Еще через мгновение перед нею предстал славянин – теперь он уже не казался ей никчемным самоуверенным мальчишкой. Правда, рассмотреть его толком Брид не смогла – она вообще сейчас всё видела как в тумане.

– Пить хочешь?

Кивнуть тоже оказалось трудно.

– Да... – прошептала Брид чуть слышно.

Тотчас же перед ее носом появилась серебристая фляжка.

– Пару глотков, не больше! – распорядился славянин. – Нам еще обратно идти!

Брид торопливо сделала большой глоток. Во фляжке оказалась вода – горячая, чуть солоноватая – и все равно невероятно вкусная. Сделав еще глоток, Брид с сожалением оторвала губы от горлышка.

– Спасибо...

Славянин убрал фляжку.

– Идти сможешь?

– Брид, сделав усилие, кивнула. Тут же поспешно мотнула головой. Нехотя призналась:

– Голова кружится. И болит.

Славянин нахмурился, затем немного помолчал. Потом откликнулся:

– Немудрено. Ни платка, ни шапки!

Тут только до Брид и дошло: а ведь они всё это время так по-гаэльски и разговаривают! И вроде бы неплохо у славянина получается – по крайней мере, всё понятно.

Не утерпела – спросила:

– Откуда по-нашему знаешь?

– Служил с гаэлами, – коротко ответил славянин.

Брид снова кивнула. Похоже, двигать головой было проще, чем ворочать плохо слушающимся языком.

– Обратно идти надо, – чуть помолчав, продолжил славянин. – Нас нет – там беспокоятся.

Все-таки говорил он по-гаэльски очень странно: в неправильном порядке расставлял слова, коверкал звуки. Прежде, пожалуй, Брид над ним бы посмеялась. Сейчас – не смела. Впрочем, ей и не хотелось: какой уж тут смех, когда у тебя словно раскаленный кирпич в голове!

А славянин еще немного подождал и распорядился:

– Попробуй встать. Скоро корабль придет. Нельзя задерживать.

Брид попробовала оторваться от пола – и тут же рухнула на четвереньки. Снова перед глазами закружился вихрь белых искорок, а к горлу подкатила тошнота – совсем как при морской качке. С трудом подавив рвотный позыв, Брид громко икнула.

Славянин стремительно подлетел к ней, подхватил под мышки.

– Поднимайся! Я помогу.

– Не могу, – с трудом пробормотала Брид. – Ноги не держат.

В ответ славянин буркнул что-то непонятное – скорее всего, выругался на родном языке.

Брид хмуро промолчала. Понимала: заслужила. Да и сил огрызнуться все равно не было.

– Сиди! – приказал славянин и снова прислонил ее к стене. Затем протянул ей большую измятую тряпку.

– Держи!

Охнув, Брид испуганно отшатнулась. Голова отозвалась на резкое движение утроенной болью.

– М-ммм... Что это?

– Платок, – ответил славянин. – Давай завяжу.

Платок был запыленный и засаленный, от него разило застарелым мужским потом. Однако Брид снова покорилась. Славянин деловито обмотал платком ей голову, завязал узел на затылке. Затем он осторожно поднял Брид на ноги и прислонил к стене.

– Теперь обхвати за шею, – велел славянин.

Брид попыталась. Получилось.

Славянин приобнял ее.

– Идем!

С трудом переставляя ноги, Брид сделала пару шагов. Но едва выглянув на улицу, остановилась.

– Меня сейчас вырвет... – торопливо пробормотала она. – Отпусти!

Славянин, похоже, ее не понял: не отпустил, наоборот, обхватил еще крепче. Брид замычала, сбросила руку с его шеи, согнулась в поясе.

Ее так и не вырвало – лишь жестоким спазмом скрутило внутренности. Но на ногах Брид все-таки устояла – конечно же, благодаря славянину. Более того – даже сумела заметить под ногами что-то желтое и блестящее.

– Смотри... – заплетаю