А мне наш мастер на все руки Ян Ворожцов персонажа нарисовал с помощью нейросеточки. Йен Адриан Годдард Рансоннет "глазами" Миджерни. Всю суровость, полагавшуюся Ти, она отсыпала совсем молодому шулеру-аболиционисту, с таким выражением лица появлявшемуся в романе не часто )) Его дело - улыбаться, валять дурака, нравиться и... слушать. 

      — Миссисипи… — обреченно произносит парень, почти мальчишка, прикованный к связке рядом со мной.
      — Миссисипи? — негромко переспрашиваю я своего соседа. — Прозвучало как приговор.
      — Так и есть.
      — Почему?
      — Скоро поймешь, — хмыкает он и смотрит на меня, изучая беззастенчиво, но как-то не нагло. Он, в общем-то, всю дорогу косился, просто мне плевать было. А теперь и я смотрю на него по-настоящему, внимательно, как один нормальный человек должен смотреть на другого. Худощавый, загорелый, симпатичное скуластое лицо, хрупкий шрамик на подбородке, растрепанные волосы до плеч, вьющиеся на концах кольцами. Длинные девчоночьи ресницы. Татуировка на шее и предплечье. В носу кольцо. Мальчик из моего круга, определенно… Из того, из прошлой жизни. Сколько ему, интересно? Лет восемнадцать — двадцать?
      Не знаю, что на меня накатывает… бесенята просыпаются, разбуянившиеся в моем теле в отсутствие экзорциста. Но я вдруг хмыкаю, улыбка расплывается сама собой аж до ушей, и говорю:
      — На плантации тебе в это кольцо веревку продернут и так будут на работу водить.
      Он прыскает в ответ, и мы хихикаем в кулачки, как проказливые школьники на уроке, пока остальная связка разнокалиберных невольников косится на нас как на психопатов.
      — Йен, — протягивает он ладонь. Басист, как пить дать… Ишь, пальцы какие длиннющие. Цепь на запястье брякает, натягиваясь, но я все-таки достаю до его неожиданно прохладных пальцев.
      — Блу.