Величественный зал, похожий на амфитеатр в миниатюре. Несколько сотен наблюдающих. В основном военные в парадной форме – молодой офицерский состав. Гражданские, чаще всего представители органов власти регионов. Начинающие учёные. Творческая элита.

Попасть в прямой эфир удостаиваются не все граждане Страны, а лишь те, кто заслужил эту честь перед Отечеством. Обычно о казни объявляют заранее. Обычно это случается за месяц-два до предстоящего события, чтобы комиссия смогла рассмотреть все поданные заявки. Заявку подаёт непосредственно руководитель того отдела, в котором ты работаешь или служишь. Редко, но удаётся студентам или кадетам попасть на это «Торжество Справедливости». Вадим своему начальству прошения не подавал. Ещё не время. Он только-только смог вступить в «Русские Крылья» и лишь спустя два года, не ранее, исправной службы он получит гражданство, если повезёт. А до этого момента он должен быть «стойким рабочим винтиком в огромной машине Государства», так как если он даст сбой, то этим он может повлечь сбой других систем. Иначе говоря, он не должен раскрывать своё истинное лицо. Никто, даже самые родные и близкие не узнают, что он является членом преступной группировки, а вернее, движения сопротивления «Народное Сознание».

Движение «Народное Сознание», а иначе говоря ДНС, постепенно набирало новых сторонников. Различные ветки движения ещё были разрозненные, имели различные точки зрения на некоторые вопросы и единственный лидер, который мог всех объединить в реальное оппозиционное движение, которое смогло бы ликвидировать Ликвидатора - как бы странно это ни звучало - сегодня был казнён в прямом эфире, а его тело отдано в Государственный Институт Исследований для проведения опытов.

Все записи казней хранятся в общедоступном архиве, а вот дело не каждого преступника можно изучить. Нужен был особый доступ. И вот его-то у Вадима не было.

Возраст, родители, становление на путь отступничества, гомосексуализм и гендерное равенство. Поджёг призывного пункта… Покушение на Ликвидатора. Казнь. Но ни видео, ни письменных записей допросов. Да, был псевдо-документальный фильм-расследование, снятый в мрачных тонах, со зловещей звуковой закадровой дорожкой. Но его нельзя брать в расчёт. Он был снят для запугивания масс и половина фактов из жизни казнённого, скорее всего была взята с потолка.

Зачем Мирославин решился на этот безумный, по идее даже глупый поступок, понимая, что его схватят и казнят? И сейчас, наверняка, начнутся жёсткие проверки всех и каждого: и граждан, и не граждан, в надежде схватить сообщников или сочувствующих.

Огнь очищающий и ни шагу назад,

Свершается истории великий суд.

Каждый наш шаг - это наша душа,

И потомки оценят наш труд!

Станем в строй мы плечо к плечу

Творим историю, создавая жизнь.

Брат за брата, сестра за сестру

С несправедливостью ты не мирись!

Перед казнью каждый осуждённый имел право на последнее слово. Эта «милость» давалась для очищения души, поэтому казнь совершал человек в монашеском одеянии и имеющий право прощать грехи перед смертью.

Но Пётр Мирославин был первый, кто не просил отпущения грехов; не ждал помилования; ни, тем, более, не падал на колени и ни извивался ужом на сковородке моля о пощаде. Он горделиво вскинул голову и зачитал стихи. А в конце успел стукнуть себя кулаком в грудь и воскликнуть:

- Я первый, но я не последний! Придут и другие! Ничего не бойтесь, ничего не просите и верьте только в себя и в справедливость! Рано или поздно…

Всё же палач спохватился в это время, накинул петлю на шею осуждённого и рычагом выбил пол под его ногами. Тело какое-то время трепыхалось, а когда замерли последние конвульсии заиграл торжественный гимн и все присутствующие как один встали со скамей и положив руку на сердце, стали подпевать хору.

Наша страна – наш дом и наш свет,

И сила несметная наша.

Год за годом, с нашей мечтой

И знамя лишь выше над нами.

Наш голос будет звучать!

Победным маршем в наших сердцах!

И на чужих рубежах,

И на чужих берегах

Славься Отчизна во всех временах!