Margarita Gabd
17 March 2024 in 07:27Наброски по фандому "Полари"
У меня появилось несколько зарисовок по любимому фандому "Полари" Романа Суржикова. Это незаконченные вещи, которые мне хочется сохранить на память, как небольшой архив. "Внук Агаты" пишется, сейчас в процессе 2 часть "Испытания бесстрашием".
Иона/Аланис "Доверься мне"
«Доверься мне» - это была их фраза. Особенные слова, понятные только двум подругам. Ключ, открывающий дверцу к самому личному: страхам, переживаниям, боли.
Пансион Елены-у-Озера
Ночью бушевала гроза. Тяжелые капли били по стеклам, барабанили по резному карнизу.
Молнии сверкали в бездонной черноте неба, освещая цветные витражи в окнах.
Было уже далеко за полночь, когда Иона проснулась от странных звуков. Они
походили на приглушенные всхлипы или сдавленное рыдание. Несколько минут она
просто лежала, прислушиваясь.
Глаза постепенно привыкли к темноте, и Иона увидела фигуру Аланис. Соседка,
ссутулившись, сидела на подоконнике. Лицом она прижималась к лежащей на коленях
подушке.
Иона потрясенно молчала, не решаясь заговорить. Наравне с поговоркой, что лишь
Агата может понять Агату, в пансионе бытовала своя: «Скорее Мириам вернется на
трон, а Море Льдов не замерзнет зимой, чем Аланис Альмера заплачет.»
И вот Аланис, гордая Аланис, плакала. Как такое возможно? Иона чувствовала
сильнейшее непонимание и беспомощность.
-Что случилось?
Вопрос заставил Аланис вздрогнуть и поднять голову. На подушке обнаружилась
лента голубиной почты.
-Это из-за Деметры, да? Она опять наговорила тебе каких-то гадостей? У этой
южной зазнайки просто язык без костей…
-Нет, - Аланис судорожно вздохнула, -Она тут не при чем.
-Тогда что же? - Иона встала с кровати, -Пришли плохие вести?
Альмера отвернулась к окну, руками сминая влажную наволочку. Годы пребывания
при дворе научили ее со всеми проблемами справляться самой. И даже в горе она
не собиралась изменять своим принципам.
-Если расскажешь, то тебе станет легче, - сделала еще одну попытку Иона.
-Ты так думаешь? - Аланис зло смахнула слезы.
-Уверена, - Иона приблизилась к ней, -Доверься мне.
Аланис зажмурилась и, наконец, выдавила:
-Владычица умерла, - повторила громче, -Владычица Ингрид умерла!
Она сгорбилась, обхватила голову руками.
-Элли… - Иона осторожно обняла подругу. Та не отстранилась, а, наоборот,
прижалась сильнее.
-Она была удивительной, - губы Аланис дрожали, -Умной, яркой, непредсказуемой!
Умела пленять прямотою, наполнять смыслом каждое свое слово и действие. Даже
те, что поначалу казались абсурдными и смешными…
Подруга захлебывалась словами, но не могла остановиться:
-Владела собой, как никто другой. Держалась с таким достоинством, что ни один
герцог не посмел бы назвать ее дарквотерской гадюкой, - Аланис потерла горящие
щеки, -Я брала с нее пример. Мечтала однажды стать такой же сильной, как она.
-Ты уже сильная.
-Нет, - Аланис встрепенулась, -Я глупая, вспыльчивая и несдержанная! Если бы я
действительно была сильной, то не рыдала бы сейчас.
Иона всей душой потянулась навстречу подруге. Захотелось утешить и поддержать
ее.
-Когда-нибудь ты войдешь с историю Полари, как Великая Императрица! Даже не
смей сомневаться в себе! - Иона обхватила ее лицо руками и внимательно
посмотрела в карие глаза.
-Владычица Аланис? - она слабо усмехнулась.
-Ученица неповторимой Ингрид, - Иона ответила теплой улыбкой.
-Спасибо, милая.
Аланис наклонилась и порывисто поцеловала ее в щеку.
-Когда-нибудь…
Иона опустилась рядом с ней на подоконник, положив голову на плечо подруги.
Фаунтерра
-Гони, гони, - Аланис лупила кулачком в стенку кареты.
Напротив нее расположилась напряженная Иона. Она поневоле вцепилась в ухватный
ремень, пытаясь удержать на шелковом сиденье.
-Может сбавим ход? Куда мы так несемся?
Подруга ее не слушала и продолжала стучать по лакированной панели, сердито
шепча:
-Быстрее, тьма сожри, быстрее!
Колеса грохотали по брусчатке, рессоры жалобно скрипели. Снаружи размытыми
пятнами мелькали огни искровых фонарей.
-Ничтожество.. мерзавец.. жалкий певун…- в такт ударам Аланис шипела
ругательства.
-Прекрати! Мы же сейчас разобьемся!
Иону швыряло из стороны в сторону. Голова раскачивалась, как у тряпичной куклы.
-Ты меня слышишь, Аланис?!
Карета внезапно затормозила, и Иону рывком бросило вперед. Соскользнув с
диванчика, она повалилась прямо на подругу. С трудом перевела дух, раздраженно
пробормотала:
-Если бы я знала, что ты захочешь совершить самоубийство, то поехала бы в своем
экипаже…
Аланис, уткнувшаяся носом ей в ключицу, ответила что-то неразборчивое.
-Надеюсь, это было извинение, - Иона оперлась руками о стенку и немного отодвинулась.
-Кха-кха, - подруга откашлялась, -Я говорю, что повешу его!
-Святые боги… Это же слишком жестоко!
-Жестоко?! Даже если бы ему отрезали все пальцы и язык в придачу, то я сочла бы
наказание излишне мягким!
-Может кучер и провинился, но уж точно не заслужил смерти!
-Кучер?! Какой к черту кучер?
Аланис ошеломленно заморгала, потеряв дар речи. Казалось, она впервые после
окончания бала осознала, где находится.
-Джонатан, - Альмера выглянула в окошко кареты и окликнула возницу, -В чем
дело?
-Простите, миледи, - голос кучера звучал виновато, -Один дурак под копыта
полез, а мне стало жаль его давить.
-Пускай так, - она как-то рассеянно кивнула, -Но теперь правь аккуратней, я
плохо себя чувствую.
Аланис задернула шторку и устало откинулась на спинку сиденья. Давешняя вспышка
ярости сожгла в ней все силы.
Иона уставилась на подругу, прокручивая в голове события сегодняшнего вечера.
Сверкая подобно Звезде, Аланис открывала Летний бал. Даже противники ее
кандидатуры на роль Императрицы вынуждены были признать: едва ли другая
претендентка способна составить Адриану столь же блистательную пару. Ее
утонченная агатовская красота и пленительная грация идеально гармонировали с
его величественной статью и истинно янмэйским обаянием. Будто два совершенно
ограненных камня в королевских диадемах - голубой алмаз и пламенеющий рубин.
Лазурный и алый...
Фаунтерра, Дворцовый Остров
-Кап, кап, - с вечернего платья стекала вода. Ткань намокла до самой нижней
рубашки и неприятно облепила тело.
Северная Принцесса потянулась к тесемками, пытаясь избавиться от грязной
одежды, когда раздался настойчивый стук в дверь.
-Открой, это я, - послышался взволнованный голос со знакомыми с детства
властными нотками.
Иона устало поправила влажную прядь, налипшую на лоб, и отперла. В комнату
решительным шагом вошла уже успевшая привести себя в порядок Аланис.
Подруга окинула ее критическим взглядом: от рассыпавшихся из прически волос до
неряшливых разводов грязи на подоле.
-Это никуда не годится, - она встряхнула головой, -Давай помогу.
-Не нужно, - Иона отстранилась, -Я прекрасно справляюсь сама, а тебе лучше
побыть с Эрвином.
Красивые губы Альмеры сложились в невеселую улыбку.
-Твой брат хоть и перестал метать молнии, но все еще далек от того, чтобы
считаться приятной компанией.
-Он имеет право злиться, - Иона нащупала узел, удерживающий многочисленные
завязки.
-Как и мы, - раздраженно выдохнула Аланис, -Знахарка убита, а без нее Предмет
бесполезен!
-Возможно, он еще заговорит… - она попробовала приободрить подругу, но и сама
чувствовала разочарование и опустошение. Надежда на исцеление отца была
потеряна, и случилось это по ее вине.
Видимо, настоящие эмоции все же отразились на лице, потому что Аланис вдруг
приблизилась и взяла ее за руки.
-Мы не могли знать, что все так обернется, - произнесла она твердо, сжимая
холодные ладони.
-Если бы мы доверились Эрвину…
-Все могло сложиться намного хуже, - веско припечатала Альмера, -Ситуация была
слишком непредсказуемой!
-Но… - Иона собиралась возразить, однако ее прервали.
-Хватит об этом, - Аланис вскинула руку, будто отмахиваясь от назойливой мухи,
-Лучше давай избавим тебя от этой тряпки.
Она переместилась к ней за спину и ловкими движениями стала распускать тесемки.
Точно также они помогали друг другу в годы обучения в пансионе Елены-у-Озера.
Там девушкам запрещалось иметь личных служанок, поэтому заботиться о внешнем
виде приходилось самим.
Тонкие пальцы заскользили вдоль корсажа платья. Иона сосредоточилась на этих
касаниях, чтобы отвлечься от дурных мыслей. Присутствие близкого человека
успокаивало.
-Я очень рада, что ты пришла…
-Это ерунда, дорогая, - Аланис легко погладила ее по плечу, -Ты столь резко
покинула комнату, что я начала переживать.
Иону захлестнула теплая волна благодарности к подруге. Она обернулась,
придерживая наполовину расшнурованное платье на груди, с признательностью
посмотрела на нее.
-Спасибо, Элли! Мне так не хотелось оставаться одной… - к горлу подкатил ком.
Неожиданно глаза Аланис блеснули. Возможно, причиной этому стало ласковое
прозвище, которым когда-то называл ее отец, или дело в том, что недавно ей
самой пришлось через многое пройти в одиночку.
-Всем иногда необходима поддержка, - она быстро сморгнула слезы, -А тебе
особенно. Я же помню, как ты любишь грызть себя за любую ошибку.
Клыки вины, ворочающиеся в душе, тут же отозвались. Иона спросила:
-Знахарка что-то прошептала тебе перед смертью?
Пальцы, снова взявшиеся за тесемки, на мгновение замерли.
-Она не успела окончить…
Что-то выдало фальшь: промедление или показное равнодушие. Этого оказалось
достаточно, чтобы сердце сдавили холодные тиски. Иона отступила от подруги.
-Ты же знаешь, - она тихо проронила, -Я тебя не предам.
-Я знаю, - меховая оторочка на широких рукавах халата скрыла побелевшие
костяшки пальцев.
-Тогда доверься мне…
Джоакин
Джоакин дернул поводья, останавливая кобылу, спрыгнул с седла. Снег под ногами был сырым и каким-то клеклым. Сверху ледяная корка, внутри - грязная жижа. Словно пирог достали из печи раньше срока.
Джо окинул взглядом холм. Широкий, как валун, сплющенный с вершины. Склоны не слишком крутые, в самый раз, чтобы мальчикам бегать наперегонки. Никаких остроконечных пиков и заснеженных хребтов. Ничего, что могло бы напомнить ему о трижды проклятом Севере. И силе, способной раскраивать землю и плоть.
Он взял лошадь под уздцы, зашагал по дороге. Почему-то казалось правильным подняться именно на своих двоих. Джоакин шел, не замечая снежных наметов, в которых даже кобыла утопала по бабки. Рыцарь смотрел на черные стволы ив, их склоненных под тяжестью кроны. Не так он представлял свое возвращение…
Джоакин направился к большому дому, стоящему на каменном фундаменте. Привязал кобылу к коновязи, ласково погладил ее по мягкому носу. Обессиленное животное заслуживало благодарности. Бегство из Первой Зимы стоило ему нескольких скакунов: первого пришлось загнать до смерти, второй - охромел. С глухой болью он вспомнил то время, когда гибель боевого товарища вызывала в нем куда больше чувств.
Джо поднялся на высокое крыльцо, замер в нерешительности. Имеет ли он право входить в этот дом? Слишком многое он нес в своей душе, и еще большее тянулось за ним по пятам. Джоакин хотел избавиться от гнилости разочарования, заполнить чем-то невыносимую пустоту. Снова почувствовать незамутненную сомнениями уверенность, положиться на кого-то более сильного и мудрого.
-Совесть воина - это его сюзерен. Что же делать, если своего ты убил с десяток раз?
Предусмотрительный граф Шейланд не высказывался на этот счет. Джоакин попытался забыть обо всем, вырвать из память, будто страницу из «Голоса Короны». Тот серый замусоленный листок сгорел быстро, а этот почти черный, цвета запекшейся крови вовсе не желал блекнуть. Оставалось лишь притвориться, снова стать тем, кем он был два года назад. Если это не сработает, придется ввязаться в драку в каком-нибудь трактире. Эффект от ударов по темени еще никогда его не подводил.
Джо дважды постучал в дверь. Снял подбитые мехом перчатки, запустил пятерню в отросшую бороду, вытряхивая снег и льдинки. Меньше всего он походил сейчас на героя. Опаленный плащ, облепленные грязью сапоги, небритое лицо со свежими ссадинами на щеках. Вид, как у настоящего дезертира… Прежнего Джоакина это, наверное, задело бы. Нынешний же Джо открыл для себя простую истину: проигравшим дается небольшой выбор, а дезертиром быть куда приятнее, чем мертвецом.
Эрвин "Призрак"
Решетка
медленно опускалась, знаменуя окончание проводов. Кавалькада всадников уже
скрылась из виду, а Эрвин все продолжал стоять на вершине башни, задумчиво
изучая неожиданно опустевший двор.
-Предаешься воспоминаниям, любимый? - над ухом раздался вкрадчивый шепот.
-У меня для этого есть все основания, - он оторвался от наблюдения и повернулся
к собеседнице, -Уверен, ностальгия была придумана специально для таких, как мы.
-Бессмертных бездельников? - Альтесса Тревога наигранно вскинула брови.
-Призраков, - Эрвин с лукавством подмигнул ей и обнял за талию, зарывшись лицом
в пахнущие грозой волосы.
Любовница пылко прильнула к нему, обвила шею руками.
-Ностальгия, значит? - протянула она ревниво, -Хочешь попробовать втроем?
Эрвин поднял ее голову за подбородок и поцеловал. Альтесса ответила, жадно
впившись в губы.
-Мой, - довольно промурлыкала Тревога, -Только мой!
-Собственница… - он игриво коснулся языком тонкой шеи.
Альтесса запрокинула голову и требовательно притянула его к себе. Эрвин целовал
ее, прижимая спиной к балюстраде. Дыхание Тревоги обжигало, а нетерпеливые
прикосновения узких ладоней пронизывали все тело желанием. Даже забавно, раньше
кожа Альтессы казалась ему ледяной, а каждое объятие вызывало озноб. Эрвина так
часто морозило от лихорадки, что сейчас, когда плоть не отягощала его существование,
он задыхался от жара. Тревога была горячей, словно ложе после прибытия Дара.
Эрвин скользил пальцами вдоль ее спины, поддевая рукой шнуровку платья, когда
заметил брошенный через плечо темный взгляд.
-Мы не одни, - Альтесса приподнялась на цыпочки и нежно прикусила мочку его
уха.
-Эй, - он потрогал пострадавшее место, -Вообще-то укусы - это моя привилегия.
-Знаю, знаю. Твой коронный боевой прием.
Из истории Полари
Беатриса Ребекка Николь рода Сьюзен - дочь графа Саймона Нортвуда, была взята в плен во время Второй Нортвудской войны. Для сохранности заложницу перевезли в Первую Зиму, где вскоре она свела близкое знакомство с младшим братом герцога Раймонда - Вэлом Ориджином. Беатриса была отменной лучницей, а лорд Вэл слыл хорошим охотником. Вместе они выезжали на горную охоту, столь отличную от звероловства в густых Нортвудских лесах. Открытое пространство, где охотник сам может превратиться в жертву, необходимость прикрывать друг другу спину сблизила молодых людей. Однажды им пришлось заночевать на возвышенности, укрывшись от камнепада. Из-за холодных ветров, продуваемых вершину, и питья из ледникового ручья Беатриса простудилась. Болезнь не убила ее, но сильно подорвала здоровье. После окончания войны Вэл просил руки девушки. Существует версия, что Беатриса хотела ответить согласием, но узнав о своем бесплодие, бросилась в озеро. По другой версии, герцогу Раймонду, вернувшемуся с войны с победой, очень не понравилось влияние, которое нортвудская девица могла оказывать на его единственного брата. В любом случае, дама утонула, Вэл получил поместье и перестал быть угрозой, а зубцы Южного форта Створок Неба до сих пор зовутся стрелами Беатрисы.
Comments23