Не удержусь и напишу еще один блог про пасхалочки. Была у меня в детстве прекрасная книга. И иллюстрации изумительные. Не знаю куда делась. Но несмотря на столько лет эти картинки из меня не стерлись. Так что отдаю дань детским воспоминаниям:

 — Ты злишься на меня, Кирх, — сказала баронесса, накрывая здоровенную лапищу воеводы своей ладонью. Кирх покосился на ее руку, не зная что и делать, то ли выдернуть, то ли низко кланяться.

 — Как можно, ваша милость!

 — Злишься и имеешь право. Но людей мало. И они должны сейчас рубить и поднимать сланец из шахты. А здесь на стенах от них пока проку нет. А помнишь, Кирх, как мы ловили с тобой этого шельмеца Раваду-Умника? Ох, и хорошее ты чучелко сделал! Прямо как в той сказке — смоляное. Хотя помотались мы за ним по горам много. 

 — На что уж Умник был, а всеми загребущими лапами увяз, моя г’здыня, — рассмеялся Кирх, а Тея улыбнулась и крепче сжала его руку, — но разве ж от нас какой разбойник уйдет?

 — Не уйдет. Мы умней. А ты не смог бы еще таких чучелок наделать? Пусть арранцы видят, что на стенах стоит много людей. А еще их надо иногда менять местами. Сможешь?

 — Да это ж целое войско чучелок надо...

 — Мальчишек возьми. Доспехи старые, палки... Не мне тебя учить. Пусть охраняют замок три дня.

 — Сделаю, но арранцы пойдут на приступ раньше.

 — Поспорим, Кирх, — баронесса хлопнула воеводу по руке, и протянула ладонью вверх, предлагая ударить по ней в знак спора.

 — Да как я могу, ваша милость... — Кирх прижал руку к себе, не решаясь на оскорбительный жест.

 — Да так и можешь, ­— улыбка Теи, как острый полумесяц, — я везучая, вот и ударим на удачу.

 — А.., — воевода размахнулся и припечатал свою ладонь к Теиной, — спорим!

 Тея крепко переплела с ним пальцы и не дала забрать руку, а наоборот притянула к себе Кирха, заглянула ему в глаза и сказала:

 — Сделай мне это войско!

А я устала бороться с «Tar-Baby», каждое новое движение только больше усугубляет ситуацию. Оторвите меня уже и киньте в терновый куст отлежаться