В 2014 я написала историю "Зелёная трава чужого концлагеря". Она - одна из самых "нестыдных" из моего "неразумного периода" (2006 - 2014), и, если бы я делала ремейк этой истории, мне бы пришлось оттуда не настолько уж много выкидывать, как из прочих неопубликованных. Она - одна из тех, где мой стиль уже начал приобретать современный вид. И она - первая, где я для написания романа читала сторонние источники, чтобы описания окружения и др. были как можно реалистичнее. На деле, это очень компактная история, чьё действие разворачивается на территории одного выдуманного фантастического концлагеря, и при этом повествование всё равно содержит множество слоёв. 

Для начала, аннотация

Пришельцы, большие рогатые ларджионы, захватили Землю, а людей используют как своих рабов, держа их в концлагерях. Сеймур Спенсер, лагерник, много раз пытался сбежать из лагеря, однако его раз за разом возвращали. Спенсер знает язык пришельцев, и впоследствии это позволяет устроиться посредником между пришельцами и людьми. Пришельцы, оказывается, не все уроды, а люди – далеко не всегда дураки. 

Правда, в лагере однажды появился «мессия», ларджион-полукровка, который обещает людям спасти их из рабства и вывести на свободные земли. Это сильно усложняет отношения между лагерниками и пришельцами. 

О чём это всё? 

Уже здесь можно заметить, что это - не просто роман о пришельцах-захватчиках. Это нечто намного более странное. 

Этот роман - от начала и до конца про сельское хозяйство, и про то, как пришельцы ведут это самое хозяйство. 

Главный герой, пришелец Джерго, об этом так и говорит в своём дневнике-отчёте. Его раса была прозвана людьми "ларджионами" - за большие размеры. Пришельцы умеют летать без крыльев, а также могут вызывать на своём теле огонь. Ларджионы - ужасные традиционалисты: они ограниченно пользуются техникой, предпочитают ручной труд, а ещё поклоняются Космической Матери, которая вполне себе реальна и следит за каждым из "своих детей". И главное для Космической Матери (КМ) - чтобы каждый из "её детей" был эффективен в денежном смысле, зарабатывал много денег. 

Пришельцы по заданию КМ прилетели на Землю (альтернативную, со своей географией, никаких реальных стран или народов) для того, чтобы, собственно, возделывать поля, выращивать продукцию под контролем КМ и продавать её своим же. Немногочисленные пришельцы захватили землян достаточно быстро - им не смогли оказать должного сопротивления. Теперь все люди - просто рабочая сила ларджионов, которых они гоняют на свои обширные поля и по другим делам. 

Пришельцам нет никакого дела до людей, их потребностей и бывших распрей. Пришельцы сделали для людей бараки с некоторыми удобствами (по сути, это было, скорее, поселение, нежели прям настоящий концлагерь в классическом понимании), отгородили их сеткой, а за сеткой посадили своих инопланетных "псов" для охраны. 

Единственное, что по-настоящему поощряют ларджионы - размножение людей. Это для них праздник - больше рабочих рук появляется! Роженице и её мужчине в таком случае даже полагается переезд в барак почище, да еда и прочие условия получше, и эти люди (плюс ещё хрен знает сколько нахлебников) могут жить с ребёнком в "улучшенном бараке" достаточно долго. Поскольку размножение - почти единственный вариант получить какие-то преференции (ещё один - подружиться с неуживчивым стариком-старостой), лагерники вполне себе пользовались этим способом улучшить себе жизнь. 

Так происходит до того момента, пока Джерго не приобретает себе неожиданного "друга" среди лагерников - единственного бунтаря по имени Сеймур Спенсер. 

Спенсер, быстроскетч (2023):

Не этот нахальный крик, а берет, приобретенный или найденный неизвестно где, приковал внимание старосты и остальных лагерников: все прекрасно знали, что ныне личных вещей иметь не дозволялось. Всё, даже нижнее белье, отобралось ларджионами после очередного наказания, а он, этот Спенсер, наказываемый больше всех, по какой-то причине имел свой собственный головной убор, на который пришелец почему-то даже не претендовал! Чувство невыносимой несправедливости взыграло в их душах. Спенсера опять захотелось побить.

Сюжетная ветка Сеймура Спенсера

Спенсера не любят в лагере. Его неоднократно избивали другие лагерники - за нарушение внутренних правил, за дерзость перед старостой и прочими, а ещё - за похищение лагерных детей в качестве оплаты за какие-то вещички и сигареты "с воли". Спенсер не гнушается вести сомнительные дела с сыновьями Джерго, Дагером и Траэрном. 

Дагер вытянул ладонь вперед и сделал характерный жест пальцами – потребовал плату.

- Ну, цена та же, что и была ранее. Хотя, конечно, если тебе потребуется что-то дополнительное, то, как ты помнишь, плата автоматически удваивается.

- Да, плата удваивается, да-да, - со знанием дела промолвил Траэрн.

Спенсер кивнул – мол, помню это. Подошел к краю крыши и спрыгнул с невысокого строения. Так как грязь замерзла, мягкого приземления не получилось, и Сеймур почувствовал, как ногу, некогда покусанную "псиной", а ныне почти зажившую, пронзила острая боль, заставившая лохматого человечка громко выругаться, зашипеть и замахать руками. Дыхание его перехватило.

- Хэй, Спенсер, может, тебя донести до этого барака? – любезно предложил Дагер.

- Сам дойду, не переломлюсь, - прорычал Сеймур, когда боль немного отпустила, и медленно двинулся вперед, наступая на покусанную ногу и охая, матерясь про себя.

Спенсер на самом деле умный и хитрый. Он, "маленький лохматый человечек", много раз пытался из лагеря сбежать и увести за собой остальных. Никто за ним не шёл - боялись того, что за пределами лагерных стен будет только хуже. Спенсера снова и снова ловили, снова возвращали на грязную лагерную территорию, и садили в "карцер" - тёмную комнату без окон. Спенсер, с больной прокушенной ногой, много раз оставался в одиночестве, и слыша за стенкой голоса пришельцев, их странный язык, постепенно начал улавливать какие-то отдельные закономерности в их речи, а после и вовсе начал её осваивать и активно практиковать. Джерго, узнав, что Спенсер худо-бедно понимает речь ларджионов, делает его своим переводчиком с человеческого на инопланетный - и обратно. Спенсер становится "проводником" Джерго в мире лагеря. 

Так Джерго узнаёт, что там за люди такие, а Спенсер, в свою очередь, узнаёт больше о культуре пришельцев. И не сказать, что они оба остались довольны таким культурным обменом, однако, в результате многочисленных бесед с Джерго, Спенсеру удалось добиться больших поблажек для всего лагеря в целом - и не важно, были ли у лагерников на тот момент дети или нет. 

Разумеется, поблажки, а именно сокращение времени труда и прочее, приводят к тому, что хозяйство Джерго постепенно становится всё менее эффективным. И жена Джерго, чьё имя не упоминается, но которая имеет только говорящее прозвище - Тётушка Чума - всё больше склоняется к тому, чтобы разово разменять всех людей на деньги - продать их или же сделать из их кожи что-то. Ради заработка Тётушка Чума готова на многое. 

Сюжетная ветка "мессии" Элуфа и старосты Оллина

Однажды в лагерь забирается полукровка Элуф - наполовину пришелец, наполовину человек. Он обладает крайне урезанными способностями ларджионов, не может долго летать, а его рога маленькие и их поэтому легко прятать. Элуфа не приняли ларджионы, потому что он - не такой, как они, неполноценный, неправильный, и потому Элуфу приходится как-то выживать самому в этом мире, где всё захватили ларджионы. Собственно, чаще всего этот Элуф залезал в какой-то из лагерей и говорил, что он, плод незаконной любви - мессия, посланник свыше, проводник между миром людей и пришельцев, а потому сможет вынести всех за ограду лагеря. Обычно ему верили - ведь немного летать он и вправду умел. Взамен Элуф просил его прятать и кормить до поры до времени. 

"Мессия" селится в домике старосты по имени Оллин, в его шкафу, и живёт там достаточно долго, раздавая всем обещания и разводя самые разные беседы как о прошлом людей, до порабощения, так и про их нынешнее положение. Иногда он откровенно над ними издевается, понимая, что, в любом случае, он сможет отсюда свалить, если что-то пойдёт не так. 

- Точно, ты не ангел со своим этим божественным знанием, а проходимец, я ошибся, - констатировал староста. – Проходимец, зачем-то пришедший в лагерь и спрятавшийся в моем шкафу.

- Не зачем-то, - переправил человек, - а вполне с конкретной целью. Твой шкаф мне больно приглянулся, я поживу в нем месяц-другой?

- Что?! – Старик был ошеломлен от подобной наглости. Незнакомец подозрительно напоминал Спенсера.

- Я, по-моему, сказал вполне внятно. Если тебе так хочется, повторю. Я хочу пожить в твоем шкафу. Понятно?

- Да кто же это вообще живет в шкафу! – отчаянно вскрикнул старик, и, казалось, во всей этой ситуации больше удивило его не то, что незнакомец, пройдя всего лишь пару метров по лагерной грязи, каким-то невероятным образом оказался в домике старосты, но то, что он еще и просит в его шкафу убежища. 

- Ну, я живу. Да не волнуйся ты так, мне не привыкать… - махнул рукой человек, очаровательно улыбнувшись. Остатки величия незнакомца с хрустальным звоном посыпались на пол.

- Я не о тебе переживаю. – Точно загнанный в угол зверь, ходил старик, погруженный в тяжелые думы, туда-сюда по ограниченному пространству домика, делая полушаг вперед и назад. – О себе. Во-первых, меня могут наказать за укрывательство твоей персоны, а мне бы не хотелось из-за тебя страдать. Во-вторых, я не желаю делить с тобой пространство своего домика… 

Старик Оллин же реально переживает за себя и своих подопечных в лагере. Его откровенно раздражает Спенсер за его дерзость и бунтарство, и он часто вступает с ним в конфликты, а иногда и становится инициатором очередного избиения Спенсера. 

Если Спенсер - это человек, желающий удрать куда подальше, то Оллин - человек, которого в лагере, в принципе, всё устраивает. Он считает, что за пределами лагеря будет только хуже. И это он всех останавливает от большого побега. 

- Стоять всем! – заорал староста, видя какое-то шевеление в людском море, готовом вытечь в дыру. – Кто пойдет за этим ненормальным – пристрелю, - он махнул рукой, - сразу же!

Люди, испугавшись стрельбы из мифического оружия, сделали шаг назад, но из кольца Спенсера так и не выпустили.

- Вы что, не понимаете, что он вас не может привести к свободе? Он не знает, что за стеной!

- А если, дорогие мои неверующие, я знаю, что там? – таинственно ухмыльнулся Сеймур, подмигнув людям.

- Откуда он знает? Откуда, подумайте? – громогласно спросил староста. - Он ведь ничего в этой жизни не видел! Едва только он отцепился от маминой юбки, как начал смотреть телевизор в доме инопланетян, и что, вы думаете, он, выросший на этих дурацких шоу и передачах, может знать больше, чем вы?..

Боль Спенсера чувствовалась даже на расстоянии. Лагерь молчал, напуганный зрелищем. 

- В сказках говорилось, что подвиги даже героям даются трудно, - назидательно промолвил староста, заработав укоризненные взоры, - а некоторым, к сожалению, они не даются вообще. Ну что, - сменив тон на развязный, продолжил старик, - удалось тебе сбежать, Спенсер? Какова тебе свобода, глупый Спенсер? Ничего у тебя не болит? Ножка не отваливается? Поделом тебе! 

Что там за "философия" и рассуждения? 

В основном в романе поднимается тема свободы, стереотипов и труда в целом. Источником этих рассуждений является пришелец Джерго - Космическая Мать обязывает его писать специальные отчеты о том, какие у него есть успехи в сельском хозяйстве. Также Джерго не прочь поговорить и на иные темы, допустим, про инопланетную и человеческие религии. Спенсер в ходе общения с Джерго довольно сильно на него повлиял, и взгляды пришельца несколько меняются в дальнейшем. 

У ларджиона просыпается совесть: 

И пришелец, стряхнув с себя пыль бездействия, первым делом принялся за молитвы – долгие молитвы Космической Матери. Он раскаивался в содеянном и просил у нее прощения; а после, получив его, а также добрый совет на будущее, направился к людям, чтобы сказать им нечто очень важное и, несомненно, правильное.

- Я во многом ошибался, - промолвил Джерго на инопланетном языке перед лагерниками, щурясь от яркого света.

Спенсер перевел речь инопланетянина.

- Да ну? – язвительно спросил Оллин. - Как-то слишком быстро ты осознал свои ошибки. Так не бывает. Ну, разве что в сказках. Но мы-то не в сказке находимся! Спенсер, переведи!

- Не буду я это переводить, - огрызнулся Сеймур.

Оллин одарил Спенсера страшным взглядом.  

 - И, честно, если бы я знал, как же вы тут на самом деле жили, я бы ни за что не организовывал лагерь подобным образом, - продолжил Джерго. - Я бы не наказывал вас из-за деяний Спенсера, я бы не лишал вас даже простейших удобств… Спенсер, переведи.  

- Не ты говоришь эти слова, а твоя усталость, - заметил Сеймур после перевода слов ларджиона.

- Космическая Мать укрепила мое сердце, и я говорю эти слова, забыв обо всякой усталости! – торжественно вскричал Джерго. - Мне надоело жить так. Наверное, когда-то надоело и вам.

- Ну, наконец-то, дошло до него, - буркнул Оллин. – Хотя мы сейчас не жалуемся на свое бытие, всё, вроде бы, пошло на улучшение, но раньше мы ох как страдали. Прям как ты сейчас. Что же тебе раньше мешало понять это?

Про похоронные обряды:

Через некоторое время Оллин умер. 

- Скажи, по какому обряду мне его похоронить? – спросил однажды у Спенсера Джерго на своем инопланетном языке, держа на своих руках тело Оллина.

Сеймур бросил на мертвого старосту усталый взгляд.

- Ни по какому. В лагере никто не соблюдает обряды, умерших просто скидывают в яму, что находится на северной стороне территории. Над ними никто не читает молитвы. Им никто не ставит креста или надгробия. Впрочем, так было раньше, ныне же…

- Все-таки соблюдают хоть что-нибудь? – спросил Джерго с надеждой. – Я же никогда не запрещал вам это делать!

- Если бы это кому-нибудь было нужно!.. Всех по-прежнему несут в яму, вот только тела из неё теперь регулярно забирает твоя жена. 

Про то, где же на самом деле находится эта "зелёная трава" - точка зрения Элуфа:

- Слушай, Спенсер, ты уж… оставшихся-то людей побереги, за стены лагеря не тяни…

- Оставшихся? – неподдельно удивился Спенсер. – Погоди, с заключенными что-то случилось?

- В том-то и дело, что да. Они, – не все заключенные, правда, - убежали из города, куда привели их на работы. Оставшиеся, в том числе и Оллин, передали ларджионам, что беглецы якобы умерли, но, впрочем, Джерго устроила эта версия. А знаешь, с каким страхом Оллин говорил об убежавших? Он за них переживает. Он, не зная всей правды, чувствует, что «зеленая трава», на яркий цвет которой, как говорится, они польстились, на самом деле растет где-нибудь на территории очередного хозяйства. На территории очередного лагеря.

"Лучше вникай в земную религию, а не космическую":

- Но ведь ваша Космическая Мать творит чудеса, - ухмыльнулся Спенсер и закурил. – Ей ведь необходим всего лишь разговор с кем-либо, чтобы направить его на путь истинный.
- Ты что, самый умный здесь? – возмутился ларджион. – Спенсер, не забывай, ты только лишь кажешься умным, потому что ты часто смотрел наше телевидение. Нашей богини ты не знаешь, а посему сказать о ней что-нибудь правильное не сможешь. Вот и молчи. Я как-нибудь потом объясню тебе, в чем суть воздействия Космической Матери на наш народ…
Спенсер отошел от окна, сел на край твердой неудобной кровати и достал из кармана Библию.
- Вот это правильно, - одобрил ларджион его действия, слабо улыбнувшись. – Это принесет тебе пользу. Лучше тебе вникать в свою, земную религию, а не в нашу.

Какая мораль? 

А нет никакой морали. Есть лишь странноватая локальная история Спенсера, который хотел жить немного лучше, но независящие от него обстоятельства мешали ему это сделать, и история одной семьи пришельцев, которые не очень успешно пытались заниматься сельским хозяйством на Земле. Этот роман - про тяжелый ручной труд. 

Зачем тут прикреплена эта песня?

В романе на текущий момент она тоже упоминается. "Keep Your Lamps Trimmed and Burning" - старая песня (изначально, как предполагают, спиричуэл), отсылающая к Священному Писанию. Как и многие спиричуэлы, возникшие в среде порабощённых людей, может аллегорически сообщать о скорой свободе. Если рассматривать текст буквально, песня призывает людей быть готовыми к пришествию мессии. 

Вторая песня - это к игре слов в названии романа. Трава, как известно, зеленее по другую сторону забора. Но что, если за забором идёт... ещё один забор?..