Ну, и моя астронавтская практика на «Дерзающем» подошла к завершению… Логическому? Очень даже. Иначе у авторов и не бывает.

Пусть я и был безмолвным и даже бесплотным наблюдателем на корабле, но каждый вираж старых, дрожащих, сведенных судорогой и покрытых ржавчиной рыдвановых чресел, каждое приземление (или экстренное отбытие) с неизвестной планеты прочувствовал на своих собственных телесах, невольно вжимаясь в спинку кресла. Да, читатель тут присутствует — фактически как призрак, чьим неустанно вибрирующим молекулам передается каждая вибрация корпуса, плывущего сквозь космический вакуум, каждый чих членов команды, каждая их словесная перепалка, всё впитываешь, так что что-то внутри волей-неволей начинает подтанцовывать, улавливая ритмы и сам дух этой будто нарочитой и в то же время совершенно непосредственной космоцирковой постановки в исполнении колоритного экипажа.

А ведь он, экипаж, и вправду больше напоминает в своей разнородности затейливый, красочный цирковой ансамбль, готовый с каждой главой удивлять всё новыми и новыми безумными трюками, когда не знаешь, смеяться или плакать, удивляет комическими номерами и спонтанно возникающими смертельно опасными ситуациями, в сравнении с которыми хождение по канату над пропастью, усеянной шипами, кажется легким и увлекательным отдыхом.

Вообще, комизм и юмор книги строится именно на ситуативности, лежит на бытовом уровне повествования и оттуда же прорастает в мысли и чувства экипажа, в его тревоги, связанные с постоянным ожиданием сиюминутного отказа всех систем и удушья в вакууме. Воспринимать столь напряженную реальность иначе как в комическом ключе невозможно, особенно когда деваться некуда больше, ведь куда ни глянь, везде пустынный, совершенно безразличный космос, поэтому все чаяния команды — так или иначе глубоко связаны с Рыдваном.

И сам Рыдван будто бы является гордо плывущей сквозь космос аллегорией: образом чего-то старого, уже почти позабытого, обшарпанного, что когда-то казалось совершенно новым, завораживающим, приковывающим внимание, но с годами потеряло лоск и авторитет, и теперь даже летает уже не на топливе, а на голых надежде и вере, и выдерживает очередные удары судьбы и ракет не с помощью силового поля, а благодаря молитвам Кхаре Пятикрылому, яростным воплям кэпа Вегуса, удачливости и изобретательности подрастающего поколения в лице Нюка и Ярки, тяжелой руке благородной Цилли, рыданиям и обморокам инопланетного доктора, ароматным яствам Таси, таинственности суперкарго и разудалому мастерству пилота Ксенакиса — именно всё это удерживает Рыдван от того, чтобы он не развалился прямо в полете, энергия и жизнелюбие его дружного (ну как дружного) экипажа, а вовсе не расходящаяся по швам обшивка, не механизмы, не отваливающийся руль, не работающая на последнем издыхании вентиляция.

Да, эта книга — уютна. История — уютна и доброжелательна, несмотря на постоянно возникающие конфликты, через которые проходит команда, мы знаем, что всё это лишь укрепит их дружбу и командный дух в итоге, и свяжет их, сделает одной семьей, и поэтому терпим подзатыльники тяжелой ладони кэпа по призрачной читательской макушке, терпим подозрительное поведение суперкарго, терпим… доковы щупальца и отваливающиеся хвосты, терпим даже домогательства андроида Таси, когда у той откатывается прошивка к заводским настройкам — взрослого характера.

И в итоге получаем историю, с которой, пожалуй, не очень то хочется прощаться.

Эта история умеет быть и экшеном, и расслабляющим ситкомом (к слову, да, это космо-ситком, иногда, впрочем, заставляющий напрячь мозг, потому что авторы любят писать затейливо), и фильмом-катастрофой (да, кинематографичность полетов, перестрелок в лучших традициях авторского стиля), и даже хоррор-фантастикой с элементами детектива, и спортивной драмой (о да, еще какой, хех). Не иначе, как тут собран целый букет разнообразных приключений, который определенно привлечет тех, кто любит легкое, вдумчивое, комическое, юмористическое, непредсказуемое, где есть, о чем подумать.

Такие дела, воть.