Михудор промахнулся. Брошенный им казанок с варевом пролетел мимо обладателя свирепой рожи и бухнулся в кустарник. Однако веер кипятка плеснул на плечо нападавшего, отчего тот схватился за ошпаренное место и, обиженно вопя, убёг в темноту, сумбурно шелестя листвой.

- ААА! – поддержали соратника благим матом из чапыжника, куда упал казан.

Ретрублен злобно прошипел:

- Ты что вытворяешь?! Это же одичавшие медьебны!

Кустарное «ААА» словно бы послужило сигналом для атаки. Раздались разноголосые вопли и визги, и из лесной чащи, захваченной тьмой позднего вечера, выскочили зловещие фигуры, размахивающие палками.

- Ы-ы-ы! – завопил Гумбалдун, загорохотав белыми вспышками из шестизарядника в бегущие к нему фигуры. Почти сразу, после нескольких выстрелов, пистолет умолк, а Гумбалдун замертво повалился от точного попадания камнем в висок. Ретрублен громогласно выругался.

- Земля, ко мне! – проревел охотник. – Быстрее, жопа усатая!

Он несколько раз пальнул из винтовки по нападавшим. Опустошив магазин, отбросил её и выхватил из-за пояса нож. Одичавшие, судя по всему, времени на перезарядку давать не собирались. Михудор в два прыжка очутился возле следопыта, но его тут же сбил с ног налетевший медьебн. На могучих плечах и бычьей шее следопыта, как дреды на голове растамана, повисли трое из нападавших, но великан не валился. Он сбросил противников и отоварил ещё одного, подвернувшегося под ручищу.

Михудор, лежа на спине, без особого успеха воевал с толкнувшим его медьебном, который уселся на него сверху. Перед Михудором маячила буйная кирпично-коричневая морда в ореоле рыжих лохматых волос. Глаза дикаря, полные ненависти, ничего, кроме желания убить, не выражали, что он и собирался проделать с Михудором, стараясь воткнуть нож ему в горло. Михудор всячески этому сопротивлялся, вцепившись в запястья лесного психопата.

Ретрублен рычал, отбиваясь от нападавших. Ещё четверо, мелькая в свете костра палками, сверкающими белками глаз и рыжими патлами подбирались к великану, постепенно сужая кольцо. Ретрублен с неимоверной быстротой, фантастической для внушительных размеров его тела, прыгнул к одному из одичавших и воткнул в него армейский зазубренный нож. Медьебн захрипел, прижал руки к горлу, зашелся кровью и упал, утащив с собой и нож, застрявший в ключице. Чертыхнувшись, Ретрублен в два шага достиг брошенной винтовки и ухватил её, решив орудовать ею, как дубиной. Следопыт бросился на ближайшего медьебна, стараясь пробиться к Михудору.

- Ретруб! - в отчаянии крикнул землянин. Он с натугой, из последних сил, удерживал неумолимо опускающееся к адамову яблоку острие ножа одичавшего, который уже победоносно верещал. Склизкий, нездоровый пот с дикарского лба, с которого свешивались грязно-рыжие космы, капал прямо в лицо Михудору, заставляя жмуриться. От медьебна несло мочой. Впрочем, Михудор с удовольствием бы подышал и сероводородной вонью протухших яиц, только бы отвадить жутко блестевшее в свете костра лезвие подальше от кадыка. Но дикарь был явно сильнее, и понемногу кисти Михудора слабли под давлением рук одичавшего.

Гумбалдун очухался от жара. По глазам оранжево-красной вспышкой резануло пламя костра. Охнув, мясник перекатился подальше от огня, в который едва не угодил, получив камнем по голове. Перед глазами мутнело и расплывалось. Вокруг вопили, визжали. Где-то рычал Ретрублен.

Наполовину контуженный муслин заползал на карачках, шаря в траве в поисках шестизарядника, и заметил две копошащиеся фигуры. Ими оказались дикарь и Михудор, которого кирпично-коричневый подмял под себя.

- Гум! - прохрипел Михудор.

Пострадавшая голова тяжко воспринимала происходящее. Гумбалдун продолжал шариться в траве в поисках ненаглядного шестизарядника. Да где же он?

- Ссссука плешивая, - сдавлено просипел Михудор понятно про кого, так как старавшийся его зарезать плешивым не был. Скривившееся от напряжения лицо землянина походило на пластилиновое. Вдобавок дикарь начал яростно плеваться, стараясь попасть в глаза своей жертве.