Произведение, как и многие мои прочие - переработка фф "Однажды в Сказке". 

Паста была восхитительна. Максин даже позволила себе тихонько простонать от удовольствия. А индейка просто таяла во рту.

- Мадам мэр, вы просто чудо, - пробормотала Максин, прикрыв глаза. Потом, осознав, что сказала и что фраза может нести в себе двоякий смысл, резко открыла глаза. Её собственные щёки начал покрывать предательский румянец. Кэтрин застыла с бокалом на полпути ко рту. Её глаза широко распахнулись, а губы были слегка приоткрыты. В этот момент она выглядела очень сексуально. Максин сглотнула.

- Ваше мясо - просто чудо, - поспешила исправиться девушка. Повисло неловкое молчание. Максин опустила взгляд от глаз цвета горького шоколада и ярко-алых губ и уставилась в свою тарелку. Какое-то время они ужинали в тишине. Только раз Кэтрин подлила ещё вина.

- Расскажите о себе, - вдруг попросила брюнетка, спустя минут семь, разливая остатки вина. – Ну, просто я должна знать про вас хоть немного, как мэр, раз вы будете работать в участке.  

Максин подняла свои зелёные глаза на Кэтрин. Брюнетка с любопытством смотрела на неё. В этот момент она выглядела естественной. Хармон была расслабленная. Исчезла колкость из её взгляда. На губах была лёгкая улыбка.

- В моей жизни нет ничего интересного, - вздохнула Максин, отпив из бокала. – Я никогда не знала своих родителей. Я попала в патронажную систему сразу после рождения.

- О, мне жаль, мисс Моррисон, - казалось, тон женщины был искренним. Максин посмотрела на Кэтрин. В её глазах было неподдельное сочувствие. Неужели эта женщина умеет сострадать?

- Я кочевала из семьи в семью, нигде долго не задерживаясь. Наверное, всему виной мой характер. Я всегда была бунтаркой.

- Неудивительно. Я вас понимаю. Я, наверное, тоже начала бы бунтовать, если бы меня пинали, как футбольный мяч из семьи в семью.

- У меня никогда не было друзей. Разве что Питер. Он тоже был приёмным ребёнком. Но ему исполнялось восемнадцать, и он уходил из системы. А я, я в очередной раз пустилась в бега. Он мне как брат.

Максин не знала, стоит ли ей рассказывать про тюремное заключение? И она решилась.

- А потом был Брэдли. Ну, мой парень. Да, - усмехнулась Максин, - у меня был когда-то парень. Единственный. Так вот. Он был вором. Он подставил меня, и я угодила на несколько лет в тюрьму для малолеток.

- Вот ведь сволочь! – пробормотала Кэтрин. – Почему вы ничего не рассказали на суде?

- Мне было семнадцать. Я казалась себе взрослой, но на самом деле я была ребёнком. К тому же… К тому же я была беременна. Но узнала это только в тюрьме.

- У вас есть ребёнок? – улыбнулась Кэтрин. – Должно быть, он примерно одного возраста с Майклом. Где он? Моему сыну так не хватает друзей.

Максин тяжело вздохнула.

- Я отказалась от мальчика. Я испугалась, что не смогу. Я хотела дать ему лучший шанс.

По щеке девушки скатилась слеза.

- Простите, - прошептала Кэтрин. Максин резко вскочила. - Я пойду.

- Подождите, Максин, - воскликнула Кэтрин, сама того не осознавая, называя девушку по имени. Она сама вскочила со стула и подбежала к блондинке, обняв её за плечи. У девушки перехватило дыхание. Её руки непроизвольно легли брюнетке на плечи и их взгляды встретились. Тёмно-карие глаза широко распахнулись, но Кэтрин не сдвинулась с места. Максин глазами исследовала лицо Кэтрин, замечая каждую мелкую морщинку. Руки поднялись выше, одна из них захватила затылок женщины… скорее всего было виновато вино… и Максин, не отдавая себе отчет, что делает, наклонилась и коснулась губ женщины. В начале слегка, очень нежно, но потом, чувствуя, что нет никакого сопротивления, более властно. И Кэтрин ответила. С её губ сорвался тихий стон, и она приоткрыла губы, приглашая Макс продолжить поцелуй. Руки брюнетки тоже запутались в светлых волосах. Они целовались, страстно и долго. Максин потеряла голову. Она опустилась ниже, начала покусывать губами смуглую кожу. Кэтрин, как будто приглашая дальше, сама подставляла девушке шею.

- Кэтрин, - шептала Максин. – Ты…