Клуб «Свирель ольховая» представляет третью серию из уникального межавторского проекта — литературной игры «Интервью с персонажем» или «Вечернее палантир-шоу в пабе Хурди-гурди». Суть игры: персонажи разных писателей встречаются в воображаемом пабе где-то в Междумирье, пьют, знакомятся, общаются, развлекаются, жалуются на своих авторов, слушают, как бармен расспрашивает о его нелегкой литературной жизни знаменитость — главного героя чьей-то книги.

Все тексты диалога создавались экспромтом в режиме ролевой игры/онлайн-чата. Авторы текста вступления: Ярополк Ростовцев и Бранвена Ллирска.

Сама игра проходит в мессенджере Телеграм, в перспективе к ней можно будет присоединиться со своими персонажами (в качестве простого посетителя паба, обслуживающего персонала или даже приглашенного гостя). Тексты первоначально публикуются на сайте «Порог миров», так что рекомендую подписаться на него и следить за одновлениями.

• Первая часть интервью с Фэрной
• Интервью с Этайн, дочерью Хранительницы Британии. День первый
• Интервью с Этайн, дочерью Хранительницы Британии. День второй
• Интервью с Арчи, Охотником из Паутины, день первый
• Интервью с Арчи, Охотником из Паутины, день второй

Действующие лица

• Фэрна, сексапильная демонесса с высшим университетским образованием, охотница за головами.
• О’Тумма, лепрекон-бармен, высокий худощавый растаман с рыжими, выгоревшими на солнце до желтизны дредами и длинными девичьими ресницами, на вид совсем юный. Шумный, эмоциональный, легкомысленный, любитель марихуаны и музыки в стиле регги.
• Шишак, вышибала. Обладатель устрашающей внешности и огромных кулаков, сочетающихся с мягким, миролюбивым характером.
• Азарина, разносчица напитков, красивая статная женщина лет двадцати пяти, очень разумная, городская, из семьи богатого, но разорившегося купца. Самостоятельная, может быть резкой и грубой, но это скорее способ разговаривать на одном языке с посетителями, в душе добрая.
• Эрк, карлик-бард, уже немолодой. Рыжеволос, чисто выбрит, склонен к полноте, неуклюж, ходит вразвалку. Одевается опрятно, даже щеголевато. По характеру добрый, мечтательный, немного ироничный. Может повеселить собеседника шутками и песенками, но может и впасть в меланхолию.
• Нафаня, бездомный домовой почтенного возраста. В силу большого опыта жизни рядом с людьми почитает себя большим знатоком человеческой культуры и обычаев.
• Кошка, черная, гладкошерстная, с глазами разного цвета.

Фэрна возникла внезапно. Только что ее не было. И вот – стоит посреди бара. А в помещении похолодало изрядно.

– Аляску тут устроить надумала, – сердито пробурчал лепрекон.

Фэрна стремительно переместилась к барной стойке.

– Не бубни, пупсик. Лучше глянь, что я тебе принесла.

В руках у демонессы появился довольно увесистый пакет, который она с наслаждением шмякнула на стойку.

– Такого ты не курил никогда.

Глаза лепрекона округлились, и он воровато протянул дрожащую руку к пакету. Фэрна ловко поймала его за запястье.

– Уй! – вякнул лепрекон. – Сломаешь!

– Не сломаю. Уж поверь мне. Ты столько лет не прожил, сколько я конечностей сломала. Не вздумай на работе пробовать. Чудить начнешь, вышибут в два счета, а меня совесть замучает. Понял?

– Понял, – покорно кивнул лепрекон. 

Фэрна отпустила его руку. Пакет тут же исчез где-то под стойкой, а лепрекон расплылся в мечтательной улыбке.

О’Тумма одним отточенным до совершенства движением пальцев запускает сверкающий дискотечными огнями Палантир вдоль стойки, как волчок, залихватски ловит его другой рукой, и магическая проекция паба «Хурди-гурди» прорисовывается прямо в вечернем небе Междумирья.

— Привет, привет, мои мистические гости и простые смертные! Добро пожаловать в наш неподражаемый паб «Хурди-гурди»! Вероятно, вам даже не приходилось еще слышать о таком, мон! И уж точно вы понятия не имеете, что это значит. Впрочем, и я тоже, мон. Но это не главное. Главное, что я, О’Тумма, приглашаю вас на самую отвязную и магическую вечеринку во всех мирах под названием «Палантир-шоу»! И у нас по-прежнему в гостях прекрасная и невероятная демонесса Фэрна, которая точно знает толк в ништяках, оттяге и расслабоне!

Фэрна мило улыбается и кивает. Из-под стойки раздается чих. Когтистая лапа высовывается и шурудит по упаковке пакета, пытаясь утащить его. О’Тумма шипит на кошку и старательно прячет подарок в дальний шкаф с малопопулярными напитками.

О’Тумма

Кстати, сестричка Фэрна, а как обычно расслабляются демоны?

Нафаня неодобрительно качает головой. Но молчит. О’Тумма косится на пабного и порывается перепрятать пакет еще раз. Нафаня дуется: как будто он когда чего чужого трогал! Главное, чтобы при посетителях безобразие не учиняли, а остальное — то личное дело каждого. Кошка обиженно чихает, запрыгивает на стойку и, с интересом уставившись на Фэрну, ждет ответа. Лепрекон немного успокаивается и даже от щедрот чешет кошку за ухом.

Фэрна 

Демоны — народ серьезный. Иногда чересчур, но когда гуляют, то уж гуляют. Мы очень любим танцевать. Танцы часто буйные и весьма непристойные. Выпить и поесть мы тоже не дураки.

Кошка (мурчит себе под нос и перекочевывает к Нафане на плечо)

М-дау-у. Знаем мы, уж гуляют, так гуляют, а как танцевать начнут…

Эрк, выглянув из-за двери, чуть приметно ёжится, однако приветливо кивает. Азарина порывается спасти кошку из рук вредного бармена, но едва та уходит к Нафане, успокаивается.

Эрк (решаясь спросить)

А песни у вас есть?

О’Тумма

Вот да, и в каком стиле музычка? Интересно-интересно.

Фэрна 

Есть и песни. Но, правда… как бы это сказать… большинство думает, что музыка — это когда ее насвистывать можно. Все остальное — издевательство. И марши, марши, марши…

Со стороны кухни появляется Азарина, сдержанно здоровается с посетительницей, настороженно смотрит на шкаф, на который почему-то косятся все присутствующие.

О’Тумма

А ты? Тебе демонская, или как вас там, эта ваша музыка нравится? Или у тебя другие вкусы?

Эрк задумчиво смотрит на Фэрну. На лице у него всё отчетливее проступает недоумение.

Эрк

Хм… Марши. (Пожимает плечами).

Фэрна 

Я слишком долго жила среди людей. Кстати, обожаю регги и блюз. Мой любимый человеческий танец — танго.

Эрк быстро переводит взгляд на О’Тумму, затем снова бросает его на Фэрну.

О’Тумма (аж подпрыгивает) 

Оу! Мон! Да мы ж совсем-совсем родственные души же ж!!!

Нафаня (гладит кошку) 

Мы-то с музыкой не в ладах… но песни — оно завсегда хорошо. Люди говорят: жить помогает, вот.

О’Тумма (завидев Азарину, снова оживляется, меняет позу, тщетно пытаясь загородить шкаф своей не то чтоб очень уж широкой спиной, и тут же вспоминает) 

О, сис, тебе чего-то особенного налить, кстати?

Азарина присматривается к шкафу с еще большим интересом.

Фэрна 

Чего покрепче, пупсик. Демоны практически не пьянеют. Такая приятная легкая эйфория. И все. То же и с вашей дурью.

О’Тумма

Ох, я тебе щас по-фейски замучу, тут был у нас классный парень, ему понравилось! (Энергично смешивает коктейль, фонтанирующий радугами).

Эрк (хитро ухмыляется и вдруг запевает)

Ну-ка мечи стаканы на стол,

Ну-ка мечи стаканы на стол,

Ну-ка мечи стаканы на стол

И прочую посуду!

Все говорят, что пить нельзя,

Все говорят, что пить нельзя,

Все говорят, что пить нельзя,

А я говорю, что буду!

Шишак сосредоточенно чешет затылок, пытаясь запомнить слова. В «Веселом Роджере» был бы хит сезона. Фэрна смеется, показывает Эрку большой палец и единым духом опорожняет бокал.

О’Тумма

А вот говоришь, долго у людей жила. И как ты их находишь, а? Прикольные ж, да? У нас все говорят: скучные, глупые и вся такая хрень…

Фэрна 

Люди — они разные. Есть прикольные, есть противные, а с некоторыми вместе куда лучше, чем с кем-нибудь другим. С людьми я и враждовала, и дружила, и воевала в одном строю.

Нафаня

От это верно. Что люди, что нелюди — всякие есть.

Азарина (задумчиво кивает)

И люди, как нелюди, бывают, и нелюди встречаются получше иных людей.

Фэрна (тоже кивает)

Ох, я и нелюдей всяких повидала. В ассортименте.

О’Тумма

Ну, это дело понятное, они ж, ну, все разнопородные.

Фэрна 

Точно.

Нафаня (воодушевленно)

А я об чем! Вот, помню, когда в лесу мыкался… ну да ладно.

О’Тумма (радостно поддакивает) 

Ну вот, я ж говорю! А вообще… (сооружает какой-то новый немыслимый коктейль)… ваще ты это, компанейская демонесса, да? Или больше одиночка?

Фэрна 

Хорошую компанию люблю. Не слишком большую. Иногда можно, конечно, и в большой повеселиться. Но изредка.

О’Тумма потихоньку снова активизирует Палантир и включает фоном фанковую мелодию.

Фэрна 

О! Классная песня. (Тихонько напевает).

О’Тумма подтанцовывает и расплывается в счастливой улыбке. Фэрна тоже слегка пританцовывает.

О’Тумма

А как тебя вообще к людям занесло, а? И почему так надолго? Или потому, что понравились? Или у тебя какая-то миссия была, задание?

Фэрна 

Сперва я на службе была. Послали меня туда. Велели жить, как человек, я и жила. А потом мне действительно понравилось. И я возвращалась к людям, когда могла.

Шишак (под нос)

Уж послали, так послали.

О’Тумма

Прикольно, сис! А что вот тебя у людей больше всего проперло?

Азарина (тихо)

Отец всего живого, слова-то какие ненашенские! Где он их берет?

Фэрна 

Люди живут так недолго. И в свою эту короткую жизнь умудряются столько всего запихнуть, столько всего успеть. Ритм жизни у них сумасшедший, а я люблю все сумасшедшее.

О’Тумма (снова радостно кивает) 

О да, мон, ритм — это жизнь, жизнь — это ритм!

Азарина

Да разве не устала за столько лет?

Фэрна 

Нет, не устала. Жизнь — это ритм.

О’Тумма (наливает два огромных бокала и пытается выпить с Фэрной на брудершафт) 

Во! Мы понимаем друг друга, сестренка!

Кошка (сворачиваясь на коленях Нафани)

И я вот не устала, хоть и четвертую службу несу. Главное —  хорошенько поспать.

Шишак бросает на Нафаню ревнивые взгляды. Эх, кошки — как женщины, никакого постоянства.

Азарина (Шишаку)

Да ладно тебе. Кошка и домовой — суть родные друг дружке, в обоих — душа дома.

Шишак (вздыхает)

Понимаю.

Эрк (тихо бормочет)

Эх… Жаль, что этот сид ушел — как его, Леголас, что ли? Может, он с ней бы общий язык нашел…

Фэрна (поворачивается к Эрку)

Леголас — парень неплохой, но больно уж чопорный. Сбежал бы он от меня. (Снова к лепрекону) Брудершафт! 

Пьют и смачно целуются.

О’Тумма

Слышь, а вот о своих сородичах, ну, которые демоны-недемоны, ты что думаешь?

Нафаня (чешет кошку за ухом)

Ты спи, котейка, спи. Вишь, разговоры какие душевные ведут, кто бы мог подумать.

О’Тумма

И еще вот: ты как-то различаешь всех, ну, существ, разделяешь их, что эти свои, а эти нет? Есть у тебя, например, какой-то тест, ритуал, чё-то такое?

Фэрна 

Мне с ними было сложно – с сородичами. И я от них ушла. Они меня пришибить хотели. Потом вышла мне полная амнистия. Спасла я нашу царицу в бою. Звали меня обратно. Но я с друзьями странствовать ушла. А свои или чужие… Оно по ходу дела всегда выясняется и довольно быстро. Я, пупсик, воевала много, а война все по своим местам быстро расставляет. И все видно. Кто есть ху.

О’Тумма (настороженно) 

А если без всех этих, воеваний всяких? Если мы — существа мирные? Это, all you need is love, понимаешь!

Фэрна 

Это я как раз понимаю лучше, чем кто-нибудь. Но так мне пришлось.

О’Тумма (сочувственно кивает) 

А с кем ты воевала? И из-за чего?

Эрк (хмуро)

Ох уж эти войны…

О’Тумма (кивает карлику) 

Дураки потому что. Можно ж просто покурить, поплясать, а что очень надо — украсть!

Фэрна 

Ты жизнь понимаешь, брат.

Нафаня (тихо, в бороду)

Вот этого никогда не понимал и понимать не хочу: воевать. Тьфу. И нас-то еще «нечистью» зовут! Где видано, чтоб, например, домовые с лешими воевали?!

Эрк (соглашаясь)

А и то правда. Помню, как-то раз Робин Добрый Малый… (машет рукой) Ладно, как-нибудь в другой раз.

Азарина (хмуро)

Вот после «украсть» войны и начинаются!

Нафаня

И это верно.

Эрк (пытается возразить)

По-разному бывает… (Затем задумывается и замолкает).

О’Тумма (показывает большой палец) 

Слышал про такого Робина, ага. И вообще ты шаришь, мон!

Эрк довольно улыбается.

Фэрна 

В наших мираx есть два главных начала: Лед и Огонь. Мы — создания Льда. И вот с огненными миры все делили бесконечно. Как мне это остохренело! А потом появилась Скверна, которая пыталась всех и все под себя подмять, пришлось Льду и Огню объединяться. Теперь мир между нами и дружба. Если кто-то думает, что я люблю воевать, он сильно ошибается. All you need is love.

Шишак (мрачно)

Как будто из-за любви никто никогда не воевал. Один ревнивый идиот чуть мироздание не разрушил, тоже от большой любви.

О’Тумма

Так то ж идиот, мон! Он, мон, точно не шарил в настоящей любови!

Шишак

Идиот и есть. Кому от этого легче?

Нафаня

Вот тут ты прав, Тумка. Как есть прав.

Азарина

Войны… Войны между правителями, между народами, между людьми… Сосед с соседом и тот повоевать норовит… Люди-то не лешие и не домовые, те беречь призваны, а мы… Ну, Отец создал человека, а дальше каждый сам творит свою жизнь. Жаль, что и чужую тоже.

Фэрна 

Те, которые себя разумными зовут, всегда найдут из-за чего драку устроить. Только дерьмо это все.

Нафаня (тихонько, кошке на ухо)

Разве ж это разумные? Разумные-то как раз всегда договориться смогут. А которые не могут — тьфу, одно название.

Азарина

Твоя правда, дедушка. Вот только те, которые «одно название», уж больно много беды всем остальным принести могут. Вот смотри: с демоном и то договориться можно, оказывается. А с иным человеком — только скалкой говорить и получается, он другого не понимает.

Нафаня (тяжело вздыхает)

То-то и оно.

Кошка (словно и не спала)

Когда зависть и злоба в них просыпаются — первым делом разум и сжирают.

Нафаня

Во-о-от. Ты-то понимаешь.

О’Тумма (осуждающе качает головой) 

Всё у тебя насилие на уме, женщино! Скалкой, скалкой! Нет бы… (Махнув рукой, отворачивается).

Азарина

Иного и скалкой надо, а то позору потом не оберешься! Первым в драку лезть — дело дурное, но если кто сам обидеть норовит — того и скалкой отделать не грех.

О’Тумма (морщится на Азарину, потом изучающе смотрит на Фэрну, точно увидел ее впервые)

Создания льда, значит? А ты не растаешь, если я тебе, например, самбуку подожгу?

Фэрна 

Нет. Мы можем использовать силу льда, силу холода, но сами мы не ледяные. Я еще какая горячая. (Хохочет). Есть вообще-то существа, которые живой лед, но это не мы.

О’Тумма

Ништяк, сис! (Поджигает напиток) А есть у тебя вот какие-то личные запреты? Табу?

Фэрна 

Личные запреты? Не убивать всех без разбора.

О’Тумма (чуть не поперхнувшись) 

И всё? Но… ну-у-у… уже хор-рошо.

Фэрна 

Да не пугайся ты. Я не страшная. Со мной всегда договориться можно.

О’Тумма (неуверенно) 

Ну, может быть, может быть. Так-то оно норм, сис, чем меньше дурных этих самоограничений, тем веселее жить!

Фэрна 

Слыхала я про эти ваши гейсы. Дурное дело.

Эрк (резко вскидывается)

Почему дурное?

Фэрна 

Почему? Да в ваших же сказаниях все и всегда их нарушают. А потом смотришь — уже и позагибались все.

Эрк (улыбается)

Так ведь о тех, кто не нарушает, и песен не поют.

О’Тумма (отмахивается) 

Проще надо быть. Нефиг петь про тех, кто загнулся по дурости!

Эрк

А кто не по дурости-то загибается? Старики одни. А остальные — именно что по дурости. Кто по своей, а кто по чужой.

Нафаня (опять кошке, чтобы обидчивый бард не услышал)

Ага, ага. Нарушил, разрушил, подрался — герой! Песню спеть! Вот от того-то, может, и половина бед, что песни не о тех поют. Я вот тоже песню знаю, только петь не стану: «Он как услышит где чего, так сразу шасть туда! Он по-своему несчастный был дурак». Только несчастный был не он, а все вокруг него.

О’Тумма (хитро подмигивает домовому) 

Шаришь.

Кошка 

Любят некоторые песни про «подвиги напрасные и никчемушную борьбу», иногда хором петь начинают. Тут-то разруха и несчастье всем вокруг.

Нафаня

А ежели по дурости, то вот Тумчик верно сказал: нефиг про них петь.

Фэрна (хмыкает)

Про меня кое-где тоже песни сложили. Толку с того.

Эрк (по-прежнему хмурится)

Слышал я про одного улада, которому гейс объявили: не сочинять песен ни о героях, ни о королях. А он, между прочим, почти готовым бардом уже был. Ну и что хорошего вышло-то? Парень с горя в моряки подался.

О’Тумма (пожимает плечами) 

Тю. А чё, про бухло нельзя? Про кайф от жизни? Про клёвых парней?

Фэрна 

Можно, но не все понимают. (Хихикает) А хорошие моряки тоже нужны.

Нафаня (тоже посмеивается в бороду)

Ну вот да! Сочинял бы про дружбу и любовь, дались ему короли. А то еще, если в моряки подался, то про море можно петь. Я-то его в глаза не видел, но русалки рассказывали… Да и бывают такие певцы, что если им сочинять запретят, то всем легче дышать будет.

Фэрна 

Ох, таких много везде.

Кошка 

Я вот люблю песню про рыбу!  Северяне, как в стольный град плывут, иногда поют — так душевно!  Так и называется: «Почем рыба?» Хотя они там кружками стучат и поют: «Пей сидр, Лау, сидр хороший, кружка, кружка, поллитровка». Где там про рыбу, я не знаю, но чем больше выпьют, тем больше меня угощают. Люблю эту песню. 

О’Тумма (изумленно таращится на кошку) 

Вы какие-то сегодня все ненормально клёвые, мон! И песни правильные поёте! Киса, тебе сидру налить? С рыбным ароматом!

Кошка 

Лучше рыбу с сидровым ароматом.

О’Тумма

Замётано, найдем! (Лезет в тайный отсек холодильника).

Азарина

Окстись, окаянный! Только кошку споить и осталось! (Поспешно тащит с кухни рыбу)

С рыбным ароматом всяко лучше, киса!

Ветреная кошка бессовестно делает вид, что только что заметила Шишака, и бежит к нему, задрав хвост и муркая. Может, и у него рыба где-то есть?

Шишак гладит кошку, берет на руки. Ветреная дама сердца прощена.

Эрк (ухмыляется, подытоживая)

Ну так ему наша Этайн и подсказала потом. Про фермеров, про леса, про поля, да про то же море и корабли. И парень-то воспрял, ожил!

О’Тумма (снова поднимает вверх большой палец) 

Умная девочка, мон, ага! Плохого не посоветует!

Нафаня

Ну вот! Что за горе-то?

Эрк

Ей можно. Она сида. Такие, как она, старые обычаи отменяют и новые создают. А люди — много ли кто на такое осмелится?

О’Тумма (задумчиво) 

Да? У нас обычно наоборот всё…

Нафаня

Тьфу ты. Еще и как осмеливаются. К добру или худу — это как повезет. Ну так и сиды твои не лучше.

Фэрна 

Люди на многое способны. И на плохое, и на хорошее.

Нафаня

Вот-вот.

О’Тумма (ловит непонимающий взгляд Эрка) 

Ну, в смысле сиды обычаи блюдут, чтоб все было как было. А люди — у них шило в жопе, вечно что-то мутят.

Эрк

Ну так раньше наоборот и было. А как у нас Немайн в Кер-Мирддин явилась, так всё иначе и стало.

Нафаня

А, ну в ихнем там мире всё вверх ногами.

О’Тумма (хохочет) 

Точно! На ушах ходят!

Азарина (бурчит, протирая стол)

Да у всех тут шило, кто сид, кто нет. Как будто он спокойный!

Эрк

Ну значит, Немайн с дочкой — сиды неправильные. Но нам других и не надо!

О’Тумма

Слушай, сис, а вот есть всё-таки что-то такое, чего тебя никаким хреном не заставишь сделать? Что-то, ну, отвратительное, что аж бр-р-р-р, мерзость?

Фэрна 

На самом деле много чего. Например, я своих не бросаю. Хотя у сородичей моих это запросто.

О’Тумма

Уважаю, ага! А все-таки, свои — это те, с кем в битву, или там, с кем в кровать? Или и так и сяк?

Фэрна 

И так, и сяк. Самые свои — это с кем и туда, и туда можно. И в кровати с ними хорошо.

О’Тумма

Ясно, ясно, сис. Ну, это ништяк, конечно, чего. Слушай, а ты, значит, вроде как бессмертная, да? Ну, убить тебя как бы можно, но как-то не совсем. Но получается тогда, что те, кто с тобой вместе — такие, больше уязвимые, что ли? Или они такие же обычно?

Фэрна 

Получается. Моя герлфренд куда уязвимей меня. Ну, мое дело ее прикрывать, если что.

О’Тумма

Тяжко так оно жить? Или ты уже привыкла, норм, не в первый раз?

Фэрна 

Не в первый. Я ж тебе говорю, легкой жизни у нас там нигде нет.

О’Тумма (сочувственно кивает, наливает Фэрне стакан самого крепкого виски) 

Может, однажды будет и тебе большое радужное счастье, сис!

Фэрна 

Будет. За это и выпьем.

Азарина (присматривается к гостье, кивает, тихо шепчет)

Пусть будет у нее счастье, пусть сбудется. Счастье никому еще не вредило.

О’Тумма

Ладненько, сестричка, а вот скажи ты мне напоследок, наверное, вот чего. Ты, как в прошлый раз пришла, сказала, что и сама знаешь, что ты — персонаж. А как же ты дозналась-то? И чего ты об этом думаешь? Сволочь твой автор, что всё вот так понасочинял, или это у него случайно, может, так получилось, он сам себе не хозяин? Или тебе норм, иначе жить скучно было бы?

Шишак (смотрит на часы)

Ты гляди, как быстро время прошло! (Откашливается) Уважаемые гости! Паб закрывается! Допивайте, доедайте и приходите завтра!

О’Тумма (ворчит) 

Вот уже включил свой матюгальник, не поотрываться!

Фэрна 

Авторы не знают многого… Они думают, что их вымыслы только на бумаге. Нет. Все где-то реализуется. Все где-то начинает быть. Все, что мой автор про меня пишет, — мое прошлое. Ну, меняется оно все время, и что с того. А я уже есть. И буду. Еще долго. Автор мой меня выдумывал с любовью. Как мне его не полюбить?  Я верю, что придет время, и мы с ним встретимся. Есть место, куда он хотел бы попасть, да не может. А я туда дорогу знаю. Вот я его и отведу.

О’Тумма (окончательно обалдевший) 

Ну, ты крута, сис! Всё, ты мой брат, то есть сестра! Ништячно так было с тобой побазарить, просто это, откровение какое-то! Ты заходи еще как-то, может?

Фэрна 

Зайду. У меня тут подруга работает. Анфлётт.

О’Тумма (тихо, себе под нос) 

Упс…

Шишак (не спуская кошку с рук) 

Закрываемся! Закрываемся! Время позднее, пора и баиньки. Сейчас закроем богадельню и пойдём на рыбалку.

Кошка 

Мур! (Трется о Шишака, выражая крайнее одобрение).

– Пожалуй, пора и заканчивать, – мурлыкнула Фэрна. – Но чего-то не хватает. Как думаешь, чего?

Лепрекон слегка подвис.

– Пупсик, ты меня разочаровываешь, – нарочито жеманно шепнула демонесса и слегка потрепала О’Тумму по щеке. Ногти ее при этом вмиг стали коготками. Лепрекон что-то вякнул и отшатнулся.

– Хороший паб. Хорошая музыка. Чудесные посетители. Но какой же, черт меня дери, паб без танца со стриптизом. Упущение надо исправить. Итак, прощальная гастроль. Выступаю я, великая и ужасная.  

Фэрна мгновенно оказалась в самой середине зала и лихо взлетела на пустующий столик.

– Ай-нэнэ! – демонесса передернула плечами и прищелкнула пальцами.

В руках у нее сформировалась семиструнная гитара, а вся одежда, кроме туфелек, испарилась. Фэрна ударила по струнам. Гитара зарыдала, захохотала. Рванулся на волю дикий и бесшабашный ритм. Подстроившись под него, дробно застучали каблучки. Высокая прическа демонессы распалась. Волосы взлетели фиолетовым мороком, забились, зареяли, словно на сильном ветру. Льдисто засветились рожки. Все тело плясуньи яростно влилось в ритм. Зазвенело, забренчало монисто, подпели ему браслеты. Закачались бедра. Зажили своей жизнью полные груди, затрепетали, вспарывая набухшими сосками сгустившийся воздух. Раскатился по залу сильный голос. И все вокруг стало песней.

Молодого вина.

За маски! До дна!

И пусть ветер срывает лицо.

Его кнут жесток.

А еще глоток –

За всех честных и за подлецов.

Пусть в финальной пляске солжет струна,

Пусть любовь и память сожжет война,

Пусть нальется чернью зари окрас…

Все – в последний раз. 

Фэрна со смехом подкинула гитару в воздух и снова поймала. Мелодия же не прервалась ни на мгновение.

За звездную твердь,

За легкую смерть

И за тех, кого не целовал.

И пусть реет беда,

А шальная звезда

Поднимает девятый вал.

Пусть согреет женщин не мой огонь, 

Пусть я проиграю немой агон,

Пусть не прочитаю предвестий вязь…

Ухожу, смеясь. 

Яркая вспышка ослепила присутствующих, и демонесса исчезла. Лишь сыпались и сыпались с потолка синие снежинки.

О’Тумма (восхищенно) 

А хорошо ж пляшет, чертовка!

Шишак (обводит помещение цепким взглядом)

Вроде все ушли. Закрываем. Тум, ты сидру налей, а? Нам с кошкой на рыбалке пригодится.

Кошка (блаженно поет)

Рыбау-у-у!

О’Тумма (подмигивает) 

Ноу проблем, мон! Я сегодня добрый! Да я вообще добрый на самом деле, просто нервный иногда, вот.

Шишак

Да понятно, работа нервная.

Азарина показывает лепрекону кулак, убирает все со столов.

Нафаня

Глянь-ка, аж все запели… Но я всё же не буду. А то ж, помню… ладно, молчу.

О’Тумма (озадаченно) 

А ведь правда, чё это мы без стриптиза? Надо бы Хюму намекнуть, надо бы…

Шишак (начинает ржать в голос)

Да его стол не выдержит!

О’Тумма догоняет соль шутки и тоже бешено хохочет.

В проекте участвовали:

• Бранвена Ллирска в роли лепрекона О’Туммы (персонаж романа «Оковы призрачных вод») — автор идеи и основной ведущий
• Ярополк Ростовцев в роли демоннесы Фэрны (персонаж романа в сонетах «Сказка колдовского сна»)
• П. Пашкевич в роли барда Эрка (персонаж романа «Этайн, дочь Хранительницы»), а также Леголаса и Гимли
• Лана Степанка в роли вышибалы Шишака (персонаж романа «Ключи Мастера»)
• Irena в роли домового/пабного Нафани (персонаж рассказа «Березовый сок, или весенняя небылица»)
• Инна Чеп в роли официантки Азарины (персонаж романа «Цена доверия»)
• Влада Дятлова в роли Кошки (персонаж сборника рассказов «Марушкины байки»)